"Виктор Сытин. Покорители вечных бурь " - читать интересную книгу автора

суток придется провести в воздухе. Одному это было бы тяжко. Неужели он
просто тщеславен? Не хочет, чтобы кто-нибудь разделил с ним лавры в случае
успеха испытания?"
Подумав так о товарище, Александров почувствовал себя виноватым, и ему
захотелось поговорить с Панюшкиным по-дружески.
Он открыл глаза и посмотрел на первого пилота.
Панюшкин сидел в передней части гондолы, перед щитом с приборами, в
таком же кресле, как и Александров, наклонившись к окну. В свете
разгоревшейся зари его молодое, без единой морщинки, лицо казалось еще более
юным и точно отлитым из красноватой бронзы. В чертах этого лица было много
твердости, воли и, пожалуй, упрямства. Оно было спокойно. Серые глаза
Панюшкина, устремленные вниз, также не выражали волнения. И лишь ритмичные
движения пальцев руки, лежащей на подлокотнике кресла, показывали, что он
внутренне напряжен.
Почувствовав взгляд Александрова, он резко повернулся к нему и, вдруг
улыбнувшись, немного смущенно сказал:
- Заслушался, товарищ Александров! Девчата пошли со старта прямо в поле
и поют.
Действительно, откуда-то снизу, явственно прорываясь через шорох
сыплющегося песка - балласта, доносилась стройная мелодия песни.
- В такую погоду и с пяти тысяч, пожалуй, будем слышать, что делается
на земле, - сказал Александров и, желая завязать разговор, добавил: -
Знаете, однажды в ночном свободном полете на "сферике" мы ориентировались по
петухам. Небо было в облаках. Тьма стояла осенняя. Под нами - степь, ни
одной речонки, ни одного светлого ориентира. Вот петухи и помогали
определяться: услышим их - стало быть, деревня внизу.
- В моей практике тоже были подобные случаи, - погасив улыбку, сухо
ответил Панюшкин. - Давайте завтракать.
Александров невольно пожал плечами. Во время завтрака горячее кофе из
термосов, бутерброды, свежие парниковые огурцы и клубника - Панюшкин не
захотел продолжить разговор. И на прямой вопрос Александрова, почему он
хмурится, сказал:
- Наоборот, я очень весел, - и отвел глаза в сторону.
"Ну и черт с тобой! - подумал тогда, рассердившись, Александров. -
Видно, друг мой, тебя что-то действительно зацепило. Но что же? Уж не
закружилась ли у тебя, парень, голова, когда ты получил ответственное
задание провести испытание системы СЭС, стал командиром?"
Эта догадка показалась Александрову наиболее вероятной. Он вспомнил,
что Панюшкин еще в момент знакомства и своим видом и тоном брошенной тогда
короткой фразы сразу же подчеркнул свое старшинство. А потом, на старте, он
держал себя так, точно он по крайней мере на голову выше всех. Вспомнил
Александров и слова академика Никольского, который характеризовал Панюшкина
горячим парнем.
"Да, видно закружилась голова еще до полета!"
- Товарищ Александров, займитесь теперь проверкой состояния гондолы и
такелажа, а затем приборов, - услышал он в этот момент слова Панюшкина.
Первый пилот, кончив завтрак, вынул из сумки бортжурнал, очевидно
намереваясь сделать записи.
- Есть проверить материальную часть! - ответил Александров.
Он и сам, как только стало совершенно светло, решил, что необходимо