"А.Сысоев. Мятеж " - читать интересную книгу автора

расквартированной в подмосковном городе Реутове.
Когда-то в ранней молодости я мечтал стать военным. Романтика военной
службы, как уже писал выше, была мне навеяна воспитанием и талантливыми
фильмами о войне того времени. Но к моменту моего призыва нравы общества
сильно поменялись в сторону ценностей, пропагандируемых нашими западными
врагами. Так что основная масса молодёжи, в том числе и я, считали два года
службы в армии бесполезно потерянным временем, вычеркнутым из личной жизни.
Это был конец брежневского правления и пик эпохи развитого социализма.
В нашей роте подвижного узла связи было четыре офицера. Половина
на половину: двое, находящихся на командных должностях, карьеристы и
проходимцы, а двое других соответствовали высокому званию русского офицера.
Характерен национальный состав этих двух групп, - русских на переферию
выжимали более хитрые и угодливые украинцы. Так командующим роты у нас был
майор Славгородский - тупой трусливый невростеник, уроженец украинских
степей.
Трусливый в том плане, что очень боялся ответственности перед
вышестоящим начальством, - как бы не срезаться перед ним, как бы чего не
вышло, - из-за чего очень грубо и бесцеремонно он вёл себя с подчинёнными
ему солдатами.
Как помню, основным нашим занятием было мытьё полов в казарме и
бесконечная покраска автомобилей перед многочисленными смотрами. За счастье
считалась поездка на службу в штаб внутренних войск, находящийся в Лефортове
в Москве, где мы качали телеграфную связь для высшего командного состава. За
два с лишним года мы только два раза посещали полигон для стрельб, где
отстреливали по 12 патронов. Я стрелял на отлично, - мне хватало 9 патронов
при стрельбе очередями по трём мишеням. Да два раза мы выезжали на
трёхсуточные полевые учения.
Нас не учили самому главному в военном деле: подавлять и убивать своих
противников.
Время от времени мы заступали в караул для охраны автопарка и складов
части. Патроны нам не выдавали, так как охраняемые объекты находились внутри
территории дивизии и кроме примкнутого к автомату штык-ножа не имели
никакого оружия. Я иногда представлял чтобы стал делать, если бы на меня
произвели нападение. И приходил к убеждению, что в свои двадцать лет
человека убить не смогу: не хватило бы духу. Будь передо мной решительно
настроенный противник, он бы вырвал из моих рук автомат и заколол бы меня
моим же штык-ножом, как Абдула Петруху в фильме "Белое солнце пустыни".
Думаю, что по такой же причине погибло много наших молодых
необстрелянных солдат в Чечне. Воевать должны только морально подготовленные
решительные люди, лучше было бы если это были зрелые состоявшиеся мужчины.
На вопросах трусости и воспитания смелости я подробнее остановлюсь в
следующих главах.
Итак, я имел возможность по службе тесным образом общаться с отпрысками
высокопоставленных советских чиновников и, сравнивая их с детьми из простых
семей, понял справедливость пословицы, чторыба гниёт с головы Ни одного
человека, фанатично преданного коммунистическим идеалам, я среди них не
встретил. Наоборот, все они горячо исповедывали ценности западного мира. Они
были алчны, похотливы, чванливы, высокомерны. Один хвастал как он на
гражданке любил с подругой на самолёте на выходные слетать искупаться в
Чёрном море, другого после возвращения со службы будет в гараже ожидать