"Чарльз Силсфилд. Токеа и Белая Роза." - читать интересную книгу автора

никакого участия в этом немногословном разговоре.
- Хуф, янкизы! - вырвалось у одного из молодых, возившихся с тушей.
Токеа мгновенно вышел из забытья. Его холодный пристальный взгляд
уперся в горстку юношей. Встретив взгляд, они подняли убитого оленя и
принесли к ногам вождя. Мико тщательно осмотрел голову животного: раны не
было видно, но на одном из рогов осталась едва заметная метка - он был
задет пулей вскользь.
- Янкизы охотились здесь, - заключил вождь, - они в половине
солнечного пути от места, где отдыхают окони.
Еще раз послышалось "Хуф!" - возглас предостережения. На сей раз его
издали все.
- Мои молодые воины должны дождаться возвращения Ми-ли-мача, - сказал
старик, указывая на голову оленя.
Прошло часа два. Индейцы доедали мясо, когда раздался пронзительный
свист. Все насторожились. Вскоре свист повторился, но звучал он уже
несколько иначе.
- Это Ми-ли мач, - сказал Токеа, - он напал на след целой толпы
бледнолицых.
И снова раздался свист, и опять он отличался от предыдущего.
- Янкизы вооружены топорами. Вместе со скво и детьми они идут через
леса. Воины окони должны избежать встречи, - с горечью пояснил он и,
поднеся руку к губам, ответил протяжным свистом.
Через минуту-другую индейцы окружили своего человека. Это вернулся
Ми-ли-мач, посланный в разведку.
- Мой брат нашел след? - спросил Токеа.
- Янкизы пришли в леса, чтобы отнять у окони места охоты.
Горькая усмешка искривила тонкие губы вождя.
- Их рука, - сказал он, - протянулась от Большой реки до Соленого
моря. Но им все мало.
Воины полукольцом обступили мико. Совещание длилось недолго. Вскоре
воины разошлись, а мико и Ми-ли-мач направились в ту сторону, откуда
только что появился разведчик.
Через несколько часов пути они оказались на вершине пологого холма, с
которого была видна долина большой реки. Они увидели дым костров, а ветер
донес гулкий стук топора. Старик угрюмо молчал, не двигаясь с места, потом
начал спускаться в долину. До его слуха долетали раздражающе громкие звуки
человеческих голосов и рубки леса. Наконец, взору его открылась просека. И
то, что он увидел, заставило его пошатнуться: он резко отпрянул, не веря
глазам своим, подобно несчастному скряге при виде опустошенной грабителями
кубышки.
Просека занимала не меньше трех акров леса. Первое, что бросилось в
глаза, - четыре шалаша из сучьев и веток, под их дырявой сенью лежало
несколько ребятишек. Неподалеку паслись лошади. Перепачканные копотью
женщины возились у котлов, подвешенных над двумя кострами. Кормящие
матери, удобно устроившись в своих качалках, баюкали младенцев. Стайка
мальчишек носилась вокруг хижины. Им поручили собирать хворост, чтобы
сжигать коряги и пни: вся просека была застлана дымом. Индейцу ничего не
стоило затесаться в толпу американцев незамеченным. Но когда он
приблизился к строящемуся дому, женщины разглядели его. Поначалу они
оцепенели от ужаса, но уже через несколько секунд поднялся крик: "Эй,