"Чарльз Силсфилд. Токеа и Белая Роза." - читать интересную книгу автора

Токеа вытянул ноги и лег на скамью, укутавшись одеялом. Канонда
обняла Розу и повела ее в комнату, служившую им спальней.
Тщетно пыталась уснуть Роза. Бледное лицо умирающего чужеземца стояло
у нее перед глазами. Миновало несколько часов, а сон все не шел. Наконец,
из передней комнаты послышался тихий шум. Это означало, что мико уже
встал. Канонда спрыгнула с постели, склонилась над Розой, приложила к
губам палец и тут же убежала к отцу.
Вождь был занят приготовлениями к долгому походу, который именовался
большой осенней охотой. У криков она длилась недели, а то и месяцы, и
проходила в местах, удаленных порой на сотни миль. Сборы заняли у Токеа
считанные минуты. Он приготовил две сумки: одну с табаком, другую - с
запасом свинца. Обе тщательно уложил в Ягдташ и повесил на плечо. Потом
заткнул за пояс боевой нож и взял свой двуствольный штуцер. Молодая
индианка подала ему лук, стрелы и мешок с едой. Сделав свое дело, Канонда
выжидающе взглянула на отца. Он коснулся ладонью ее лба. Его суровые черты
как будто немного смягчились. Отец и дочь смотрели друг другу в глаза. Это
был безмолвный разговор. И словно убедившись, что он понят дочерью, Токеа
повернулся к двери.
Перед вигвамом уже стояло около полусотни воинов, все были вооружены
и экипированы. Они подошли к жилищу вождя неслышно и ожидали его в полном
молчании. Как только вождь оказался среди них, все безмолвно последовали
за ним и направились к берегу с какой-то жутковатой таинственностью.
Дочь застыла на пороге, остановленная знаком отца. Некоторое время
она напряженно прислушивалась, покуда не донесся первый всплеск. Тогда
Канонда закрыла дверь и вернулась к Розе.
- Они ушли.
- Пойдем к чужестранцу.
- Белая Роза, - сказала индианка, - должна спать. Иначе ее бледное
лицо выдаст все, что она прячет в груди. Мои краснокожие сестры догадливы
и хитры, их глаза широко раскрыты. Они легко разберут следы, которые мы
оставили у тростника. Любая девчонка успеет известить мико. Канонда сама
проведает чужеземца, а ее сестра пусть пока отдохнет.
Она усадила Розу на скамью и исчезла за занавесом.
То ли на Розу подействовала спокойная, ласковая речь Канонды, то ли
сказалась усталость, но уже через несколько минут она крепко спала.



5

Наряду с благородными душевными качествами, составляющими
национальный характер индейца, далеко еще не оцененный по достоинству во
всей его нравственной глубине, они имели одну особенность, которая никак
их не красит и вызывает чувство неловкости у всякого нравоописателя. Это
невообразимое равнодушие, точнее, грубое бесчувствие по отношению к
женщине. Они не видят разницы между женщиной и домашней скотиной. История
Нового света убедительно доказала, что те из индейских племен, в коих
права человека приложимы лишь к одной половине, не выходят из состояния
дикости и варварства, а отступление от диких традиций облагораживает быт
племени.