"Евгений Сыч. Трио (Авт.сб. "Соло")" - читать интересную книгу автора

хотел.


Про дракона (II)

Дракон шипел и плевался огнем. Шел к нему, заслонясь оплывающим шитом,
рыцарь. Подошел - к убил с великим трудом и риском для жизни. Потом сел
рыцарь на опаленную землю и, размазывая грязь по мужественным чертам,
задумался. Но едва ли он думал о том, что было б, окажись температура
пламени повыше или шкура еще толще. Не могут такие мысли приходить в
рыцарскую голову. Тем более, что есть тут своя правда: не могло быть на
него дракона с более убойными свойствами, потому что на каждый век - свой
дракон. По силам, по способностям. Дракон, взращенный атмосферой своего
времени, ведь не на пустом же месте он возник. Для появления дракона тоже
нужны предпосылки, материальные и моральные.
Когда кончались героические эпохи, вымирали богатыри и бандиты. Когда
садились на землю и начинали строить и созидать батька Махно и мама
Маруська, везло тем героям, которые наряду с трицепсами получили от
родителей в наследство лишнюю извилину на сером веществе. До этого проще
бывало: явится чудовище и убивает, потом явится герой - и убивает
чудовище: мечом, камнем, "медными руками", наконец. Но тут явился сфинкс,
убивающий вопросами: эпоха потребовала ума. И нашелся. Эдип. Ответил - и
сгинул сфинкс.
Одним драконам требуется построить мост через море за год и день.
Других можно усмирить формулой. Всяких драконов хватает на человеческий
век.


Те, кого Я смог собрать в лесу, расположились неподалеку от пещеры. У
поневоле слышал все, что сын энергично объяснял им в порядке знакомства.
Конспект этой речи выглядел приблизительно так:
- Туда вашу сюда и наоборот, - сообщал Я для зачина. - Какие знают себя
мужиками, те со мной. Бороться за вечные идеалы. Демократию. Свободу
печати. В едином порыве. Резать, жечь и к ногтю гадов! За поруганные
святыни отомстим. Мать, мать... Родина-мать... И воссияет то, что должно
воссиять, и мир наступит, и в человеках благо... это. Благо, короче в
человеках. Понятно? Кто со мной - влево, остальные - на все четыре
стороны, и черт с вами, я больше таких спасать не буду.
Теперь лес на горе оказался густо населен, но люди прятались, изведав
горя, и потому не спугивали тишину.
Только шорохи в ночи стали гуще.
Вокруг костра сидели втроем, тень не в счет. Я был радостен.
- С тобой на пару мы бы поработали, отец, - приговаривал он. - Шел бы с
нами, а? Ведь воевал когда-то? Воевал. Да как! До сих пор легенды
рассказывают. Ведь подумать грустно, - обратился он к женщине, - каким
воином он был! Сотню новобранцев за него предлагали! А теперь? Сидишь тут,
- корил он У. - Думаешь, тогда война была, а сейчас - шутки? Сейчас, может
быть, и похлеще, чем тогда.
- Когда - тогда? - рассердился У.
- Да во время той войны, великой.