"Евгений Сыч. Знаки (Авт.сб. "Соло")" - читать интересную книгу автора

- В период правления отца народа Явар Вакана, - напомнил жрец, - была
сделана попытка еще раз возродить письменность, но правитель мудро сжег ее
изобретателя. Многие века народ обходился без умения читать и писать, но
стал от этого только счастливее. И наш долг следовать заповеди сына бога,
который под страхом смертной казни запретил знаки-буквы навсегда.
- Навсегда! - взвесил Инка. - Страшное слово.
- Это необходимо, мой друг, иначе мы выпустим знания из стен
правительственного дворца, и тогда его не сдержат никакие границы. Этот
Амаута наглядно доказал, что любой человек может научиться записывать и
расшифровывать буквы-знаки. Царедворец, раб я простолюдин перед лицом
этого метода равны. Мы не сможем контролировать все, что пишут и читают
люди в нашей стране, а значит, не сможем управлять людьми, как это делаем
сейчас. Если сегодня народ слышит правду только от наших глашатаев,
воспринимает ее на слух и принимает к сведению, даже не очень размышляя о
ней, - все равно мысли скоро забываются и особого значения не имеют, - то
узнав письменность, они смогут фиксировать информацию, обмениваться ею и
мыслями по ее поводу, фиксировать и эти мысли, и свои наблюдения, и
мнения, пусть даже ошибочные. Устная история, хранителями которой сейчас
являются наши жрецы, отсеивает все лишнее, отделяет злаки от плевел и уже
в таком виде передает следующему поколению. Мы бережем чистоту истории и
ее соответствие авторитету династии. Мы должны быть уверены, что народ
пользуется только этим, чистым знанием, а никаким иным. Лояльность
обеспечивается всеобщей и полной ликвидацией всякого самопроизвольного
знания, всякой незапрограммированной мысли.
- Того ученого, при Явар Вакане, сожгли за то, что он вызвал холеру? -
вспомнил молодой правитель. - Это что - миф?
- А какое имеет значение, была в то время холера или не было ее, -
усмехнулся Святейший. - Ведь холера случается время от времени, не правда
ли? Вот и еще одно доказательство в пользу того, что письменность не
нужна: у нас нет документа, удостоверяющего наверняка, вызвал преступник
холеру или эпидемия произошла век спустя. Мы знаем только, что его
обвинили и сожгли - не зря обвинили, наверное, раз сожгли. Это истина
настолько древняя и широко известная, что всем кажется естественной вполне
и даже единственно возможной. Тем лучше для дела: народ будет поддерживать
приговор.
- Но, может быть, у этого Амауты вовсе не было преступных замыслов? -
сделал еще одну попытку усомниться Инка - отец народа. - Будет ли
справедливо предавать его огню?
- Если он не виновен, бог вознаградит его в стране, где нет ни забот,
ни печалей, - ответил Святейший.
- Пусть так, - сказал правитель. - Твоя взяла, дядя! Да свершится воля
наша и да не будет милости преступившему древний закон.
- Я рад, что мы пришли к общему мнению, - сказал Святейший. - Народ
будет доволен, - добавил он, уже стоя в дверях.
Одним солнцем меньше стало в высоких покоях.
До ближайшего праздника оставалось пять полных лун.
Каждый день Амаута что-то терял: веру в правду, в справедливость, в
бога, в гуманность правительства, в свой долг перед государством. Только
всегда ли потери - зло? Намереваясь строить дом, человек запасает камни,
чтобы складывать фундамент и стены. Но если вокруг пустыня, камни