"Майкл Суэнвик. Я тоже жил в Аркадии" - читать интересную книгу автора

действительно стоят целое состояние. Если вернуть статуи в Англию, их
спасители обретут престиж и славу, которые сами по себе бесценны. Возможно,
за вами числится немало сомнительных проделок, но за возвращение статуй все
будет прощено и забыто. Вот какие мысли станут приходить вам в голову. Но
помните и другое: этот народ защищаю не только я, но и безумие, которое могу
в нем разжечь. Я хочу, чтобы вы оставили эту страну и никогда больше не
возвращались.
- Что? Никогда не возвращаться в Аркадию?
- Вы не знаете, чего просите, сэр! - воскликнул Дарджер.
- Пусть для вас она будет Аркадией души. Все места, куда возвращаешься
по прошествии времени, неизменно разочаровывают. Расстояние сохранит ее в
вашем сердце, - Теперь Дионис обнял обоих и, притянув к груди, вполголоса
пробормотал: - Вам нужна новая мечта. Давайте расскажу вам о месте, которое
мельком увидел по пути в Грецию, когда был еще простым смертным. У него
много имен. Стамбул и Константинополь не последние среди них, но в настоящее
время оно зовется Византинум.
И он заговорил про самый космополитичный из всех городов, про, его
мечети и минареты, про голографические сады наслаждений, про храмы, дворцы и
бани, где встречаются сотни народов всего мира и дарят друг друга любовью.
Он говорил про царственных женщин, обольстительных как мечта, и о философах,
столь изощренных в своих рассуждениях, что трое не способны сойтись в том,
какой сейчас день недели. Еще он говорил о сокровищах: о золотых чашах и
шахматах, вырезанных из порфира и нефрита, о кубках из кости нарвала, на
стенках которых вырезаны единороги и девы, о мечах, чьи рукояти усеяны
драгоценными камнями, а клинки устоят перед любым ударом, о гигантских
бочках вина, чье пьянящее свойство было воспето лучшими рассказчиками
Востока, об огромных библиотеках, каждая книга в которых - последний
сохранившийся экземпляр данного произведения. Воздух Византинума всегда
напоен музыкой и запахами лакомств сотен культур. Он говорил о летних ночах,
когда любовники собираются наверху башен звездочетов, чтобы практиковать
искусство любви в душистой бархатной темноте. Для Праздника Красной и Белой
Розы меняют русла ручьев и рек, и они бегут по улицам города, а еще жители
собирают со всей провинции цветы, чтобы бросать их лепестки в пенную воду. А
для Праздника Райского Меда...
Некоторое время спустя Дарджер очнулся и обнаружил, что Сэрплас смотрит
в пространство перед собой, а их маленький пони бьет копытом и трясет
уздечкой, так ему не терпится тронуться в путь. Он легонько толкнул друга в
плечо.
- Эй, соня! Ты блуждаешь в эмпиреях, а нам нужно оставаться на земле.
Сэрплас встряхнулся.
- Мне снилось... Что же мне снилось? Исчезло, а ведь казалось таким
важным, словно мне обязательно нужно что-то бережно сохранить в душе. - Он
зевнул, во весь рот. - Ну да неважно! Пребывание в сельской глуши было
приятным, но бесплодным. Евангелосова бронза так и не нашлась, и содержимое
наших кошельков на исходе. Куда отправимся, чтобы их наполнить?
- На Восток, - уверенно сказал Дарджер. - На Восток, на Босфор. Я
слышал... где-то слышал... много чудесного про город под названием... под
названием...
- Византинум! - дополнил Сэрплас. - Я тоже... где-то... слышал чудесные
сказки о его богатстве и красоте. Такие достойные люди, как мы, обязательно