"Майкл Суэнвик. Путь прилива " - читать интересную книгу автора

насмешливая улыбка. - Во всяком случае - сейчас.
- Да сколько же у тебя здесь крючков, - сказал он, неумело расстегивая
платье. Острый треугольник обнаженной кожи становился все шире и длиннее.
При каждом, самом легком, прикосновении по телу Ундины пробегала дрожь. На
ночном столике, под сентиментальной голограммой пляшущего Кришны, горела
одинокая свеча. Колеблющееся пламя отбрасывало на стены комнаты длинные,
глубокие тени. - Ну вот. Кажется, последний.
Ведьма повернулась, подняла руки крест-накрест к плечам и потянула
платье вниз. Сперва показались груди - тяжелые, чуть перезревшие плоды с
темно-каштановыми черенками, затем - мягкий, округлый живот, глубокая, до
краев наполненная темнотой, впадина пупка. Еще немного - и Ундина придержала
пятнистую, как лягушачья кожа, ткань.
- Сердце - это маленькая птичка, - негромко пропела она, раскачиваясь в
такт, - приютившаяся в твоей ладони.
Чиновник знал, что эта женщина - ловушка. Приманка, наживка, скрывающая
под своей бархатистой кожей острые, зазубренные крючки. Один поцелуй - и
крючки вонзаются в твое тело так глубоко и болезненно, что не сорвешься, не
оборвешь леску, не уйдешь. И Грегорьян будет водить тебя как рыбу, утомлять
и изматывать, пока ты не утратишь всякое желание сопротивляться. И тогда ты
махнешь на все рукой, и опустишься на дно, и умрешь.
- И если ты ее упустишь... - Ундина выжидающе смолкла.
Уйти. Повернуться и бежать, бежать куда глаза глядят.
Чиновник осторожно коснулся лица ведьмы. Рукой. А затем - губами.
Зашумело, падая на пол, платье.
Ловкие, проворные пальцы скинули с плеч чиновника куртку, начали
расстегивать рубашку.
- Ты слишком нежный.
Ее рука направила его, и там было тепло, влажно и хорошо. Он чувствовал
ее широкий, мягкий живот, ее груди. Не юная, но никак уж и не то, что
называется "пожилая", Ундина пребывала в самом расцвете своей женственности,
находясь на вершине, за которой только еще просматривался долгий,
необратимый спуск. Мысль, что эта женщина никогда уже не будет такой
прекрасной, как сейчас, еще больше возбуждала чиновника. Стройные, чуть
полноватые ноги обхватили его за талию, стали раскачивать его, как волны -
лодку, сперва - едва заметно, затем - все сильнее и быстрее.
Ундина, подумал чиновник. Ундина, Изольда, Эсме, Теодора - имена
местных женщин подобны засушенным цветам. Или - осенним листьям.
Сквозняк качнул пламя свечи, тени суматошно забегали по стенам, снова
успокоились. Неистовые губы Ундины метались по его лицу, шее, груди. Ундина
была снизу, затем сверху и снова сверху, и чиновник не понимал уже, где
кончается его тело и начинается она, более того, он не понимал, какое из
этих тел принадлежит ему. А потом она превратилась в Океан, и он утратил
всякое представление о реальности и утонул.

***

- Еще, - сказала Ундина.
- Боюсь, - сказал чиновник, - ты путаешь меня с кем-то другим. Не тот у
меня возраст. Я с радостью сделаю еще одну попытку, но не сейчас, а минут
через двадцать.