"Жанна Леонидовна Свет. Математические досуги " - читать интересную книгу автора

вещи - девственность и чистота - никак не связаны. Поэтому я очень легко
пошла на физический контакт с моим первым, тем более, что любила его, долго
любила... И преклонялась перед ним: он был необыкновенным человеком.
А началось все с того, что я своей учительнице принесла почитать книгу,
которая мне очень понравилась, а она эту книгу разругала, сказала, что это
безобразие, читать такую макулатуру, что нужно меня образовывать, но у нее
уже столько учеников - нет свободной минуты, а вот у N, кажется, есть окно,
она с ним поговорит.
Я была потрясена. N был когда-то учителем в нашей школе, и даже один
раз принимал у меня устный экзамен по литературе. Пять поставил. Выглядел он
невероятно рафинированным, особенно в нашей провинции. Одет не просто модно,
а стильно, очки огромные, я же всегда очкариков любила - фетишистка, сама
знаю - в общем, столичная штучка, и вдруг будет со мной заниматься, я
поверить этому не могла. Он тогда уже из школы ушел, его в министерство
забрали.
Был он второй раз женат, у первой жены была от него дочь. Вторая его
жена была тоже учителем, но детей у них не было, хотя были они еще
достаточно молодыми - ему было тридцать три года, он на тринадцать лет был
старше меня
В общем, в субботу утром я отправилась к нему домой. Зажата я была
необыкновенно. Он вел себя очень сердечно, и я потихоньку оттаивала. Я
сидела на диване, а он - на низенькой скамеечке напротив меня. Я и сама
любила низко сидеть, а когда прочла, что и Воланд предпочитал низкие
сидения, вывела целую теорию о пристрастии людей необыкновенных к низким
скамьям. Смешно, правда?
Мы разговаривали с ним о литературе, музыке, живописи. Он показывал мне
альбомы, ставил пластинки. У него была такая библиотека! Кое-какие книги он
мне даже подарил. Я стала жить от субботы до субботы.
И все время вспоминала Веру Павловну из "Что делать?". Помните, она
ненавидела разговоры, которые шли у нее дома - ни о чем. Вот и у меня дома
шли такие же разговоры, я всю жизнь не понимала, почему люди открывают рты,
когда им говорить не о чем.
А с ним мы беседовали! Говорили именно о том, о чем только и следует
разговаривать, в частности, и о жизни тоже, что было мне необходимо, потому
что никто никогда и ничего мне о жизни не объяснял, и приходилось самой
барахтаться, придумывать выходы из затруднений и изобретать манеры поведения
в том или ином случаях. Я воспитания никакого не получила, почему-то мои
родители считали, что я должна как-то сама узнать, что такое хорошо, а что
такое - плохо. Откуда мне было это узнать? Среда была простецкая, примеров
вокруг себя я не видела, а мне хотелось быть девушкой интеллигентной, не
хабалкой и не простячкой. Знаете, есть пословица "Хорошее воспитание - ум
дураков". Необыкновенно умная пословица! Иной умница невоспитанный выглядит
полным идиотом рядом со сдержанным и умеющим себя держать кретином. Я часто
оказывалась в подобных ситуациях, до сих пор стыдно вспоминать.
По-моему, он тоже стал ждать наших суббот. Мне так стало казаться, и я
не ошиблась.
Начались какие-то очередные школьные каникулы, осенние, что ли, нет,
весенние, весенние, потому что на восьмое марта - это была суббота - я была
у него, и мы с ним выпили коньяка, который я любила, но мне редко он
доставался: для моих родителей он был дорог, а в гостях не очень было