"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

Калхас почти не слышал своего спутника. Он стремился скорее увидеть
Гиртеаду, договориться с Софией о свадьбе, а о том, что последует за этим,
не отваживался даже мечтать, дабы не отдаться восторженному томлению.
Крайне неприветливый по своему обычаю Сопатр замешкался в воротах.
Иероним попытался было завести с ним разговор, но Калхас решительно шагнул
вперед, оттеснил привратника и направился прямо к дому.
Из дома их заметили. Когда Калхас подошел к дверям, дорогу ему
преградила София. Она с любопытством взглянула на свертки в руках
аркадянина, но голос ее был строг:
- Не самое лучшее время ты выбрал, Иероним, чтобы привести этого
человека. Мы с девушками рассуждали о добродетели.
Историк хмыкнул.
- Скорее этот человек привел меня, чем я его... Но мы можем обождать.
- Обождать? - хозяйка замялась. - Нет, не будем ждать. Девушки
примутся гадать, зачем вы пришли и забудут думать о добродетели. Пойдемте.
На этот раз девушек было даже больше, чем в прошлые визиты. Калхас
сразу же нашел среди них Гиртеаду, и сердце его успокоилось. Но только на
мгновение. Девушка выглядела изможденной, радость, с которой она смотрела
на него, не могла скрыть усталость и тоску. Под глазами лежали глубокие
тени, а пальцы судорожно сжимали стило - видимо София заставляла ее во
время предшествующей беседы исполнять роль секретаря.
Иероним говорил, что перед сватовством необходимо осторожное
вступление, однако у Калхаса не было сил откладывать дело. Поэтому он
размотал первый сверток и достал оттуда отрез безумно дорогой ткани,
привезенный на Тарский рынок откуда-то издалека. Она была тяжелой, богато
переливалась яркими цветами и золотом. Калхас осторожно взял ее в руки и
поднес Софии.
- Прими это, мудрая женщина, в знак моего уважения к тебе и к тому
делу, которым ты занята.
София состроила крайне удивленное лицо, однако ткань взяла не без
удовольствия.
Тогда Калхас развернул второй сверток. Здесь лежала груда безделушек
для воспитанниц. Те стайкой любопытных птиц окружили его, одна лишь
Гиртеада осталась на своем месте. Калхас высвободился из девичьего кольца,
достал третий сверток и подошел к ней. Волнение заставило его руки
трястись и он долго не мог справиться с тряпицей, скрывавшей подарок.
Наконец он извлек тяжелое ожерелье, составленное из крупных агатов.
Агаты - дешевые камни, но эти были тщательно обработаны и любовно
подобраны один к другому. Ожерелье казалось сделанным из слезинок
какого-то подземного бога: темные полупрозрачные овалы с коричневыми и
черными прожилками жили самостоятельной жизнью; каждый из них включал в
себя особенный мир - сумеречный и печальный, как царство преисподней.
Гиртеада сидела торжественная и испуганная, пока он осторожно одевал
ожерелье ей на шею. Агаты так шли девушке, что Калхас оглянулся на
Иеронима, лично покупавшего подарок. Глаза у того были не менее печальны,
чем ожерелье, и Калхаса на мгновение потрясла догадка, что историк тоже
влюблен в Гиртеаду, и все свое чувство он, сам не зная того, вложил в этот
подарок.
- Как красиво! - вырвалось у Мегисто, первой оторвавшейся от
безделушек и посмотревшей на Гиртеаду.