"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

фантазиями, заглушить их в себе ему не удалось.
В доме Тимомаха были гости. Трое незнакомых людей жевали мелко
нарезанную жареную баранину. Перед ними лежали головки лука, чеснока и
стоял кувшин с вином. Увидев гостей, Калхас хотел уйти во двор, но Тимомах
позвал его и велел сесть рядом с собой.
- Вот и он. Посмотри, какой стал, - сказал хозяин, обращаясь к одному
из незнакомцев.
- Вырос. Не узнать, - кивнул тот. - Видишь, как смотрит? Значит, и он
меня не узнает.
Калхасу чудилось в его лице что-то знакомое, но он не мог вспомнить,
где видел этого человека. Прежде всего в глаза бросалось разрубленное
левое ухо. Оно висело, словно лопух, и от этого гость походил на летучую
мышь. На левой же руке отсутствовали мизинец и безымянный палец, а во рту
- несколько передних зубов. Незнакомец жевал мясо, перекидывая его с боку
на бок и наклоняя голову, словно волк. Тем не менее держался он со
значением и не испытывал смущения из-за своих увечий.
- Здравствуй, Калхас, - сказал незнакомец. - Тимомах сказал мне, что
тебя теперь зовут так.
- Здравствуй, - ответил Калхас. - Но я не знаю, как называть тебя.
- Дотим. Неужели ты не помнишь Дотима?
Дотим? Постепенно Калхас сообразил, кто находится перед ним. Давно,
больше десяти лет назад, еще до войны Агиса с Антипатром, Тимомах нанял
работника по имени Дотим. Молодого, сильного парня родом из Мантинеи. Он
учил Калхаса щелкать кнутом и плести сеть для ловли рыбы. Какое-то время
Калхас ходил за ним по пятам, восхищаясь тем, как тот ловко обхаживает
девушек и разбивает носы своим соперникам. Но однажды Дотим исчез. Все
решили, что он вернулся в Мантинею, однако через несколько месяцев стали
поговаривать, что Дотим нанялся на Крит, где воевал против македонян.
- А потом воевал за македонян, - осклабился Дотим. - И очень доволен,
что ушел к ним. Они знают, чего хотят и они своего добиваются. У них я
никогда не голодал. Вначале они кормят, а уж потом думают, куда тебя
послать. И платят. Всегда платят. Свои сидят без денег, но наемникам они
платят... Впрочем, считай, что я уже не наемник. Я македонянин! - Дотим
гордо вздернул голову и ткнул пальцем в Тимомаха. - Вот так вот, как
сейчас с тобой, я говорил с Пердиккой, когда он отвоевывал Каппадокию для
Эвмена. С Пердиккой!..
Шамкая и брызгая слюной Дотим славословил по поводу убитого три года
назад македонского регента. Калхас смотрел на него одновременно с
любопытством и омерзением. К тому, прежнему Дотиму человек, сидящий перед
ним, имел очень отдаленное отношение. Если в первую очередь бросалось в
глаза его увечье, то теперь Калхас разглядел глубокие морщины на лице,
седину в волосах и усталую, дряблую кожу вокруг глаз. Дотим выглядел
значительно старше своего возраста. Остальные двое незнакомцев были очень
похожи на него, только война отметилась на них более милостиво - шрамами,
а не отрубленными пальцами. Они дружно чавкали, дружно макали лук в жирную
подливу и засовывали его в рот. Калхас еще не видел, чтобы люди съедали
столько лука сразу. Ему казалось, что эти трое выбрались из Аида, а теперь
старательно отшибали луком и чесноком мертвенный дух. Дотим, похоже, был
главным в этой кампании, поскольку, поедая мясо, остальные не упускали
случая одобрить кивком или неразборчивым мычанием его слова. Неожиданно