"Татьяна Светлова. Место смерти изменить нельзя [D]" - читать интересную книгу автора

- Ну вы, русские, - нация специфическая...
- Должно быть, - усмехнулся Максим. - А что за "драматические моменты
его жизни"? Если не секрет?
- Как-нибудь расскажу... Мы приехали.
Они съехали со скоростной трассы на местное шоссе, вскоре свернули на
проселочную дорогу между лесом и полем. Тянувшийся слева лес вдруг
отступил, открыв обширную поляну, посредине которой старый разваленный дом
торчал, как одинокий сгнивший зуб. "Последний зуб во рту у дряхлого
старика", - подумал Максим. Странно было видеть эту потерявшуюся во
времени и пространстве развалину, неожиданно возникшую перед ними всего в
паре сотен метров от шоссе, отделенного лишь неширокой полоской леса. Эта
натура была менее правдоподобна, чем декорация, казалось, что только
изощренная фантазия художника способна создать такое архитектурное
чудовище.
Вокруг дома суетились люди, налаживая технику, проверяя приборы,
подтягивая провода и кабели, перекрикиваясь и оживляя эту угрюмую
сценическую площадку. "Не приведи бог попасть сюда ночью, одному - со
страху умрешь на месте, - подумал Максим, - тут бы фильмы ужасов снимать".
Вдруг вспомнился сон, приснившийся в самолете: похороны, бесконечная
серая молчаливая процессия - неизвестно чьи похороны, может, даже и
собственные? Было чувство горя, страшного и всеобъемлющего, - после такого
не живется; был ужас, пробирающий до пальцев ног; а вот отчего все это
было и кого хоронили - он не знал или не помнил.
Передернув плечами, Максим заставил себя отключиться от неприятных
воспоминаний. Сон и сон, подумаешь! Максим их часто видел, всегда цветные
и яркие, всегда неожиданные: и по разным странам путешествовал, и на
других планетах бывал, и с богами беседовал - не перескажешь и не опишешь,
разве что показать... Поэтому, может, и пошел в кино?..
На импровизированной стоянке стояло несколько студийных и частных
машин съемочной группы, погруженных колесами в грязь. Остальные, чистюли,
припарковались на обочине шоссе, которое просматривалось за редевшим
позади развалины леском. Поколебавшись, Вадим завел свой сверкающий
"Рено-Сафран" в жирное глинистое месиво, выключил мотор и с опаской
выпустил ногу из машины.
Максим выбрался с другой стороны и потянулся, оглядываясь.
- Дорогуша, - зарокотал поодаль сочный бас, - дорогуша! Ну вот
наконец и свиделись! А? Вот она, рука судьбы!
К Максиму направлялся, раскинув руки для объятий, невысокий плотный
человек лет шестидесяти, с седой, но густой волнистой гривой волос. Максим
раскрыл руки в ответ. Дядя смачно расцеловал его четыре раза в обе щеки и
обернулся к группе.
- Я вам всегда говорил, - провозгласил он, - найдутся мои русские
родственники, объявятся в один прекрасный день! И я был прав! История -
мудрый судья, она всегда все расставит по местам, рано или поздно, но
расставит!
Дядя обнимал, похлопывал и потряхивал, вертя в разные стороны
послушного смеющегося Максима. Какие-то люди обступили их, разглядывая
Максима с любопытством и улыбаясь от души этой сцене долгожданной встречи.
Максим не успевал пожимать чьи-то руки, подставлять щеки для многократных
поцелуев и повторять "бонжур".