"Людмила Свешникова. Я тоскую о тебе, брат..." - читать интересную книгу автора

Ножнин заварил крепкий чай и уселся с горячей кружкой на балконе.
Балкон хорошо продувался прохладным ветром, очертания деревьев под ним
постепенно темнели в рассеянных сумерках. В этот час семейные люди,
поужинав, устраиваются у телевизоров, а на улицах появляется молодежь -
огоньки сигарет, транзисторная музыка и взрывы смеха.
Ножнин понемногу отхлебывал чай и ждал. Крепкий чай на ночь -
бессонница, но уж если Женька заявится в назначенные двадцать три,
проговорят они долго. Так было, и не раз. О чем обычно говорили? Да обо
всем. Женька любил слушать и больше всего об отгремевшей войне, об
однополчанах Ножнина. Он все хотел приобрести "Историю Отечественной".
Купил, переплатив втрое. Странно? Ничего странного нет: парень много читал,
таскал с собой книги даже на рыбалку.
Время тянулось медленно, как бывает, когда ждешь с нетерпением. Сидя на
балконе, он прислушивался к часам в комнате. Они звякнули полчаса, потом
десять раз, до назначенной встречи оставался час, до встречи, назначенной
Женькиным голосом, непонятно как забравшимся в голову. Ножнин слышал о
передаче мыслей на расстоянии, тоже считая это чепухой, цирковым трюком... И
какая тут мысль? Был голос на стадионе, потом в цехе!
Часы пробили половину одиннадцатого. В дверь нерешительно позвонили,
Ножнин было вскочил, но решил открыть после третьего звонка. Стало обидно:
парень где-то шатался пять дней, этакое вытворял с разговорами на
расстоянии, а тут изводись тревогой, таскайся на допросы! Вот сейчас он
выскажет ему, сейчас пристыдит, не показывая радости от встречи...
За дверью стоял молодой мужчина в голубой рубашке и хорошо отутюженных
брюках. Ножнин не сразу узнал следователя. Вместе с формой он вроде снял
свою милицейскую официальность, но появление его было так некстати, так
непонятно. Следователь уловил недовольство:
- Извините, на минутку - узнал, что вы больны... Решил навестить. Вас
удивляет? Я на одну минуту...
- Проходите, - сказал Ножнин, - могу чаем напоить. Как раз цейлонский
заварен.
- Не беспокойтесь! Как самочувствие?
- Покрепче? - спросил Ножнин. - Сахар кладите по вкусу. Лично я люблю
по пять кусков, - и настороженно посмотрел на непрошеного гостя, ожидая
немедленных вопросов. Но тот бочком подсел к журнальному столику, отпил из
стакана и отвлеченно спросил:
- С вишневыми листочками завариваете?
- Со смородинными.
Следователь будто бы осунулся со вчерашнего дня. У Ножнина даже стало
возникать сочувствие.
- Мучает меня дело Мухина, Николай Павлович! Понимаете, пропал человек,
и вообще, много странного...
- Родители мальчонки нашлись? - спросил Ножнин.
- Нет, как с луны свалился. Делали запросы по детским учреждениям, по
больницам... Та же сестра - непонятно!
- Могли поссориться.
- Не ссорились, - сказал следователь. - Тянулась к родному человеку.
Почему-то избегал с ней общения. Да-да, избегал. Одни денежные переводы.
Пришлось поговорить кое с кем из бывших сокурсников Мухина - тоже