"Виктор Савченко. Авантюристы гражданской войны (историческое расследование) " - читать интересную книгу автора

Дыбенко был своим у "братишек", он умел с ними ладить и мог кулаками и
пулями успокоить матросскую "бузу". А гуляли тогда матросы самозабвенно.
Винные пары из разграбленных императорских складов и классовая ненависть
порождали ужасные преступления. Матросы с "Императора Павла Первого"
кувалдами убивали лейтенантов и мичманов, а старшего офицера после избиений
"пустили под лед". Дыбенко же катался на рысаках по плацу в Хельсинки,
заваленному офицерскими трупами. Он приказывал "резать контру".
Депутатов Учредительного собрания, бывших министров Временного
правительства А. Шингарева и Ф. Кокошкина "братишки" нашли даже в
больнице... и закололи штыками. Жители Питера, выходя на улицу, молили бога
избавить их от встречи с пьяной матросней, что терроризировала город. Только
в октябре - декабре 1917-го матросы убили и замучили в Петрограде и на базах
Балтийского флота около 300 морских офицеров и еще столько же армейских
офицеров и "буржуев".
Ленин не ждал от Дыбенко самостоятельных адмиральских решений. Он ждал
слепой преданности за вознесение на большевистский Олимп. Для тактического
командования флотом к Дыбенко был приставлен заместитель - бывший капитан
первого ранга царского флота.
"Революционный" роман с Александрой Коллонтай начался у Дыбенко еще в
апреле 1917-го, когда Шурочка как агитатор-большевик поднялась на борт его
корабля, что стоял в Хельсинки. Шура Коллонтай так красиво говорила о
неподчинении властям и реакционном смысле займа "Свободы", что матросы
прекратили кричать и выслушали ее часовую речь. После этого Дыбенко пронес
Шурочку по трапу на руках и договорился о свидании. Это было начало
эпатажного романа, растянувшегося на шесть бурных лет. В своем дневнике
Коллонтай запишет, что во время первой с ней встречи Дыбенко "рассеянно
оглядывался вокруг, поигрывая неразлучным огромным револьвером (очевидно,
маузером. - Авт.) синей стали".
В Семнадцатом Шуре Коллонтай было уже сорок пять, но она сохраняла
черты былой красоты и элегантность. В Семнадцатом она была одержима идеями
"свободной революционной любви", "любовью пчел трудовых" - доступной и ни к
чему не обязывающей. Павел Дыбенко был на семнадцать лет моложе своей
возлюбленной. Тогда Шурочка была очень влиятельной партийной дамой, и
Дыбенко понимал, что от нее может зависеть его будущее. Александра Коллонтай
с лета 1917-го становится членом ЦК большевистской партии, единственной
женщиной из 22 вождей партийного Олимпа, что после Октября вершили судьбы
одной шестой части суши.
Вторая половина Семнадцатого - кульминация романа. Павел и Шура в июле
оказались в одной тюрьме, а в августе были выпущены под залог и тотчас
ринулись в революцию. Тогда-то на конспиративной квартире Шура и представила
"своего матросика" Ленину, Она тянула его "наверх", требовала, чтобы он
делал революционную карьеру. В письме Коллонтай к Дыбенко есть такие слова:
"... старайся быть ближе к центру... на глазах". Тогда, объясняла она,
возможно назначение на "ответственный пост". Не только любовницу нашел
Павел, но и покровительницу, которая иногда относилась к "своему молодому
матросику" как к сыну.
Коллонтай была одной из ключевых фигур революции. Член ЦК партии, член
президиума Второго Съезда Советов народный комиссар государственного
призрения, особа близкая к Ильичу, и бывшая любовница другого "советского
министра" - наркома труда А. Шляпникова. Позиции ее в руководстве были