"Виктор Суворов. Беру свои слова обратно" - читать интересную книгу автора

производство. Кстати, коммунистическая пропаганда все ставит с ног на
голову. Если верить коммунистам, то у немцев было множество автоматов, а наш
солдатик обходился винтовкой прошлого века. Но дело обстояло как раз
наоборот.
А вот Сталин говорит с конструктором Шавыриным. Мы тоже не знаем, о чем
шла речь. Но можем догадываться. По результатам войны. Советский Союз
вступил в войну с первоклассным минометным вооружением. Ничего равного и
близкого шавыринскому 120-мм миномету в германской армии не было. Немцам
пришлось копировать советский образец по захваченным в Запорожье чертежам.
Непонимание Гитлером и понимание Сталиным роли минометов в войне можно
подтвердить цифрами. За время войны в Германии было выпущено 68 тысяч
минометов, в Советском Союзе - 348 тысяч более мощных и более совершенных
минометов. Это больше, чем во всех армиях мира, вместе взятых. В 1943 году
Красная Армия получила 160-мм миномет И.Т. Тиверовского. Вес мины - 40,5
кг. Ничего даже отдаленно напоминающего это сверхмощное оружие не появилось
ни в Германии, ни в одной другой стране ни до конца войны, ни до конца ХХ
века.
Прием продолжается. В кабинете Сталина конструкторы Шпитальный,
Комарицкий, Таубин, Березин. Мы можем судить о последствиях этих встреч,
сравнив советское авиационное вооружение с германским. В 1937 году в Испании
гитлеровцы снимали со сбитых советских самолетов скорострельные авиационные
пулеметы Шпитального - Комарицкого, которые были приняты на вооружение
Красной Армии еще в 1932 году. Германские конструкторы так и не сумели к
концу войны создать ничего равного и даже близкого. И скопировать тоже не
смогли.
В кабинет Сталина входят авиационные конструкторы Яковлев, Ермолаев,
Ильюшин, Петляков, Поликарпов, Таиров, Сухой, Лавочкин. Не все сразу. У
Сталина - индивидуальный подход. Даже Микояна принимал отдельно, а через
два месяца - Гуревича. Хотя МиГ - это единый и неделимый Микоян и Гуревич.
Но Сталину надо послушать каждого в отдельности. За конструкторами самолетов
-- конструкторы авиационных двигателей Микулин и Климов. Вот в узком кругу
Сталин беседует с самыми знаменитыми летчиками, затем с высшими авиационными
командирами. Тут же - снова с конструкторами самолетов и двигателей.
Редко найдешь день, когда в кабинете Сталина не побывал бы нарком
авиационной промышленности А.И. Шахурин. Иногда глаза протираешь: Шахурин и
снова... Шахурин. А это он просто в сталинский кабинет по два захода в день
делал. Часто Шахурин не один, а с заместителями Дементьевым, Ворониным,
Баландиным. Тут же и директора крупнейших авиационных заводов. И генералы --
непрерывной чередой.
Нарком вооружений Ванников - частый гость.
И вдруг - некто Москатов. Разговор с ним - за полночь. Кстати, в этот
день, 4 октября 1940 года, Сталин уже переговорил в своем кабинете с
наркомом обороны, начальником Генерального штаба, начальником Главного
артиллерийского управления, тремя заместителями начальника Генерального
штаба, наркомом вооружений, начальником Главного управления ВВС,
конструкторами Таубиным, Шпитальным и Шпагиным. День не особенно
напряженный. В списке только 20 человек. И последний - Москатов. Кто же
такой? Нет такого среди генералов. И конструктора такого вроде не было.
Москатов, Москатов... А ведь где-то такой встречался. Ну-ка по справочникам
пройдемся. Ах да! Петр Григорьевич. Как же, как же. "...С октября 1940 нач.