"Виктор Суворов. Аквариум. (повесть)" - читать интересную книгу автора

А грязь из-под гусениц фонтанами. А лязг гусениц даже громче пушечного
грохота. А в шлемофонах новый щелчок - это наводчик снова на спуск давит. И
снова мы своего собственного выстрела не слышим. Только орудие судорожно
назад рванулось, только гильза страшно звенит, столкнувшись с отбойником.
Мы слышим выстрелы только соседних танков. А они слышат нас. И эти пушечные
выстрелы стегают моих доблестных азиатов, как плетью между ушей. И звереют
они. Я каждого из них сейчас представить могу. В пятом танке наводчик между
выстрелами резиновый налобник прицела от восторга гложет. Это не только в
роте, во всем батальоне знают. Нехорошо это. Отвлекается он от наблюдения
за обстановкой. Его за это даже чуть в заряжающие не перевели. Но уж очень
точно стреляет, прохвост. В восьмом танке командир всегда топор с собой
держит, и, когда его пушка захлебывается беглым огнем" он обухом по броне
лупит. А в третьем танке прошлый раз командир включил рацию на передачу -
да и забыл ее выключить, забивая всю связь в ротной сети. И вся рота
слышала, как он скрежетал зубами и подвывал поволчьи...
- Круши! - шепчу я. И шепот мой на тридцать километров радиоволны
разносят, вроде я каждому из евоих милых свирепых азиатов это слово прямо в
ушко нашептываю. - Круши-и-и-и!
А по ушам щелчок, и гильза снова звенит. Аромат у стреляных гильз
дурящий. Кто тот ядовитый аромат вдыхал, тот зверел сладострастно. Круши!
От грохота, от мощи небывалой, от пулеметных трелей пьянеют мои танкисты.
И не удержит их теперь никакая сила. Вот и водители всех танков вроде как
с цепи посрывались.
Рвут рычаги ручищами своими грубыми, терзают машины свои, гонят их,
непокорных, в пекло прямо. А я назад смотрю: не обошли бы с тылов. А далеко
позади бронетранспортер с белым флажком. Отстал, из сил выбился. Люди в нем
несчастные: нет у них такой пушки сверхмощной, нет у них грохота
одуряющего, нет аромата пьянящего. Нет у них в жизни наслаждения, не
познали они его. Оттого труслив их водитель, камни да пни осторожно
обходит. "А ты не бойся! А ты машину ухвати лапами, рви ее и терзай.
Броневая машина - существо нежное. Но если почувствует машина на себе
могучего сядока, то озвереет и она. И понесет она тебя вскачь по валунам
гранитным, по пням тысячелетних дубов, по воронкам и ямам. Не бойся
гусеницы изорвать, не бойся торсионы переломать. Рви и круши, и понесет
тебя танк, как птица. Он, танк, тоже боем упивается. Он рожден для боя.
Круши!"
- Выводи роту из боя...
Искры из-под гусениц. Влетела рота на позиции ракетной батареи. Скрежет в
уши, то ли гусеницы по стальному листу, то ли зубы моего наводчика в моих
наушниках.
- Выводи роту из боя...
Чтоб не задеть друг друга, танки без всякой команды огонь прекратили,
только ревут, как волки, рвущие оленя на части. Бьют танки лбами своими
броневыми хлипкие ракетные транспортеры, краны да пусковые установки, в
жирный чернозем втаптывают красу и гордость ракетной артиллерии. Круши!
- Выводи роту из боя... - снова слышу я чей-то далекий скрипучий голос и
вдруг понимаю, что это проверяющий ко мне обращается. Ах, черт! Да кто же в
такой момент наивысшего, почти сексуального блаженства людей от любимого
занятия отрывает? Проверяющий, твою мать, ты же моих жеребцов в импотентов
превратишь! Кто тебе право дал портить великолепную танковую роту? Ты враг