"Виктор Суворов. День М" - читать интересную книгу автора

Союз - сверхдержава. Но всех своих солдат сверхдержава кожаными сапогами
обеспечить не могла, и потому советский солдат по Союзу ходил в сапогах
кирзовых. А неудобно. В прямом смысле и в переносном. Особенно неудобно,
когда предстоит выполнять почетную интернациональную задачу.
Летом 1968 года меня, молодого офицерика, занесла военная судьба в
Карпаты на границу с братской социалистической Чехословакией.
Контрреволюция душила страну, и нашей доблестной Советской Армии надо было
вмешаться и народу братскому помочь, но... В кирзах неудобно. Просто
нехорошо воину-освободителю Европу топтать неполноценным сапогом.
Несподручно. Понятно, у нас, офицеров, сапожки что надо - со скрипом и
блеском. Но солдатики наши обуты неприлично.
Изнываем мы в ожидании. Неделю в лесах ждем, другую. Месяц ждем,
другой ждем. А дело уже к августу клонится. Надоело в лесах. Или бы одно
решение наши вожди приняли, или другое: или вернули бы наши дивизии в
лагеря и военные городки, или бы дали приказ оказать интернациональную
помощь братскому народу... Но нет решения, и потому мы ждем. Весь день
занятия до двенадцатого пота, а вечером ужин у костра и гадаем: пойдем в
Чехословакию, не пойдем... И снова занятия с утра, а то и с вечера... И
снова гадаем.
А потом эдак под вечер на просеке, вдоль которой стоял наш батальон,
появились огромные автомобилищи "Урал-375". На каждом хороших кожаных
сапог по много тонн: забирай! И валят те сапоги прямо на просеку, точно
как самосвалы бросают скальную породу в кипящую воду, перекрывая Енисей.
Много сапог. Без счета. Есть, конечно, счет, но без особой точности:
забирай, всем хватит. Старшина, сколько у тебя народа? Сто двадцать
девять? Вот сто двадцать девять пар! Размеры? Разберетесь. С соседями
поменяетесь. А у тебя сколько? Двести пятьдесят семь? Вот тебе куча!
И по всем просекам одновременно тысячи пар валят на землю. Десятки
тысяч пар. Сотни тысяч. Всех переобуть за одну ночь! Плохие кирзовые
сбросить, хорошие кожаные обуть! В нашем лесу мы совсем не одни. Правее -
батальон и левее - батальон. Впереди нас - какие-то артиллеристы, дальше в
ельнике - еще батальон, и еще один, и так до бесконечности. И все леса
соседние и дальние войсками забиты. А нас ведь не батальоны, не полки и не
дивизии, нас целые армии: 8-я гвардейская танковая армия переобувается, и
13-я армия, и еще какая-то позади нас. Всем враз сапог подвезли изрядно. С
запасом. С перебором. И уже по всем просекам, по всем полянкам
поскрипывают новыми сапожками наши солдатики. Приятно посмотреть: кожа
яловая. Высший класс. Загляденье. Из государственных резервов.
Леса наши приграничные все разом переполнились скрипом кожаных сапог,
вроде как трелями весенних птиц. И этот скрип наводил на размышления и
выводы.
Командир нашего батальона собрал офицерский состав. Матерый был такой
комбатище. Подполковник Протасов. Слов лишних не любил: "Товарищи офицеры,
- говорит, - надо выпить и закусить. Кто знает, что ждет нас за поворотом?"
Сели мы в бронетранспортер - и в деревеньку соседнюю. А там в кабаке
и артиллерийские офицеры уже пьют, и саперные, и политические. Не
протолкнуться.
Всем ясно, что зря наша любимая Родина своих сыновей не балует. А
коли так, надо выпить. Может быть, последний раз пьем. Может быть,
придется воевать за свободу братского народа Чехословакии, и в кровавой