"Валерий Суси. Царь Ирод (Историческая драма)" - читать интересную книгу автора

тринадцать; она все чаще зазывала к себе прорицателей, выслушивала их
льстивые предсказания, а чтобы они не оказались пустыми
разглагольствованиями не отстранялась от государственных хлопот: в
александрийском дворце вместо неудачливого Корнелия Галла поселился учтивый
от обременительных долгов префект Петроний. Осмотрительно было обо всем этом
не думать, а думать о том, как сделать Галатию римской провинцией.
Аминта Бригата встретил посланника Рима, как давнего друга, окружая его
чрезмерным вниманием и радушием. А любая чрезмерность, как водится, скрывает
лицемерие. И ни многочисленные храмы, ни жертвенники в честь Августа, ни
устроенное по случаю прибытия гостя знатное пиршество, ничто не могло ввести
в заблуждение успевшего затвердеть недоверием - признаком опытности, Анция
Валерия.
Высоко над рекой Сангарий, за озером Татта, в горных долинах набирали
вес несметные стада овец, чья шерсть не намного уступала по своему качеству
черной шерсти тонкорунных овец из окрестностей Лаодикеи на Лике. В Анкире,
Пессинунте, Соатрах не умолкал шум ткацких станков, в мастерских шилась
богатая одежда, монотонно тянулись длинные караваны в сторону Понта, Армении
и дальше, к берегам Гирканского моря.[62]
Галатским племенам - толистобогам, тектосагам и трокмам время от
времени досаждали соседние племена: геты, мисийцы, мигдоны, бебрики, тины,
но чаще и кровопролитней всего - бессы из горной области Фракии.
Исполосованные татуировками[63] они налетали внезапно, не знали пощады,
истребляли и стариков, и женщин, и детей, пленных не брали, уводили только
скот и также внезапно исчезали среди неприступных скал. Анцию Валерию
врезалось в память растерянное лицо протарха[64] Гиста из Каллиполя, когда
коллегия архонтов,[65] взбудораженная слухами о набеге горцев, замышляла
тайно покинуть город и укрыться в Перинфе под защитой римского флота. Хранил
он в своей памяти и встречу с вождем бессов тогда же, во время Далмацкой
войны - с бородатым отчаянным Драгом, не лишенным, к счастью, расчетливости
и уменья извлекать из ситуации собственную выгоду. Они прекрасно поладили
десять лет тому назад, сойдясь на том, что римляне правы в своем
утверждении: даю, чтобы ты дал.
Теперь Анций был уверен, что если Драг и переменился, то лишь в одном -
стал мудрее. А разве мудрость не сестра цинизма?
Спустя много лет некоторые склочные персоны будут не без злорадства
муссировать сплетню о гибели Аминты Бригаты, в которой, следует признать,
окажется очень много нежелательных совпадений. Будут припоминать неожиданный
отъезд из Анкиры Анция Валерия, будут говорить, что его видели потом во
Фракии, откровенно удивляться маловразумительному путешествию Аминты в
глухое приграничное ущелье, предпринятое якобы по наущенью сына - Пилэмена,
посмеиваясь, будут сокрушаться роковому стечению обстоятельств, которое
привело в то же место и в тот же час конный отряд бессов и уже совсем в
издевательской форме, сочиняя на ходу анекдоты, будут придумывать сценки
смертельной схватки, из которой нескладный Пилэмен выберется без единой
царапины, а ловкий и сильный воин Аминта Бригата останется лежать
изрубленным на куски.
Галатия стала римской провинцией и Анций Валерий незамедлительно
объявился в соседней Каппадокии, что привело Архелая в жуткую ипохондрию,
нагнав на царя такого страху, что он не решался надевать тиару в присутствии
римского всадника. Мучительное состояние усугублялось несвоевременными