"Валерий Суси. Царь Ирод (Историческая драма)" - читать интересную книгу автора

бы наладить настоящую агентурную работу, чтобы повсюду, где не появись,
можно было бы опереться на надежных людей. Чтобы эти люди привлекались к
выполнению секретных поручений не от случая к случаю, занимаясь в остальное
время собственными делами, а чтобы они прежде всего исполняли тайную миссию,
отказавшись от личных устремлений. Тогда не пришлось бы томиться в
бездействии, как приходится это делать теперь. Но стоит ли ждать одобрения
Октавиана, чтобы приступить к созданию агентурной сети в интересах Рима? Не
разумнее ли будет приступить к делу немедленно? Идея захватила Анция,
увлекла, но никак не отразилась на его поведении: он по-прежнему выглядел
спокойным, не суетливым, почти равнодушным человеком. Он шлифовал идею, как
шлифует драгоценный камень опытный ювелир.
Месяц шел за месяцем, ответа все не было, но зато пришло приятное для
уха известие: на одно колено сенат уже встал, чуть ли не принудив Октавиана
принять имя Августа, признавая тем самым его божественное происхождение -
ведь не напрасно авгуры[45] творят таинства в местах, именуемых
августейшими. А кто встал на одно колено, тому легче опустить второе, нежели
подняться во весь рост. Анций был доволен: его будущее, словно статую,
поставили на крепкий постамент. Он обязан, не страшась последствий,
приступить к исполнению задуманного плана. Обстоятельства предлагали начать
с Герпаисия.
Твое пиво приносит неплохой доход, год от году ты становишься богаче и
недалек тот день, когда ты удовлетворишь свое тщеславие, заимев чиновничью
должность. Но вместе с должностью ты примешь и чиновничью ответственность. А
по закону о литургии[46] чиновники отвечают собственным имуществом за
неисполнение чужих обязательств. Поверь мне, добрый Герпаисий,
недобросовестных плательщиков всегда больше, чем добросовестных. Подумай:
что ты приобретешь и что потеряешь.
Незнакомый с этой стороной жизни египтянин растерялся, а этого как раз
и добивался Анций Валерий. Растерянный человек нуждается в советах и Анций
не заставил долго терзаться сомнениями пивовара, одарив его не одним, а
несколькими советами, каждый из которых предоставлял Герпаисию заманчивые
шансы на безбедную жизнь под защитой самого Августа. Все закончилось так,
как и замышлял Анций. Герпаисий легко, легче чем это представлял себе Анций,
поставил подпись под сочиненным им текстом клятвы. "Клянусь Зевсом, Геей,
Гелиосом, всеми богами и богинями и самим Августом быть преданным Цезарю
Августу, его детям и потомкам в течении всей жизни и словом, и делом, и
мыслью, считая друзьями тех, кого они сочтут, и признавая врагами тех, кого
они признают таковыми и за их интересы не щадить ни тела, ни души, ни жизни,
ни детей, но всячески претерпевать любую опасность ради их пользы. И если я
узнаю или услышу, что говорят, замышляют или совершают противное им, донести
об этом и быть врагом говорящему, или замышляющему, или делающему что-либо в
этом роде. А кого они сочтут врагами, тех преследовать и поражать на суше и
на море оружием и железом. Если же я совершу что-либо противное клятве или
не точно в соответствии с клятвой, я сам призываю проклятие на себя, на мое
тело, душу, жизнь, детей и весь мой род, гибель и пагубу на все преемство
мое и всех моих потомков; и пусть ни земля, ни море не примут тела моего и
моих потомков и не приносят им плодов".
Анций потратил немало дней и ночей, чтобы придумать этот текст и
надеялся, что и Август сочтет его достойным.
Благодаря связям египтянина в течении последующих месяцев удалось