"Валерий Суси. Царь Ирод (Историческая драма)" - читать интересную книгу автора

его уже успели казнить".
Лишь через семь месяцев рука стала сгибаться в локте, а еще через
непродолжительное время стали слушаться пальцы. Поразмыслив, Анций заявил
Корнелию Галлу, что покидает Египет, что следуя указаниям Октавиана надлежит
ему теперь отправиться в Каппадокию.[40]
С почестями провожал римский наместник посланника Октавиана,
собственную тригеру снарядил надежными гребцами, приказал доставить до
самого Эфеса, откуда шли военные дороги на Восток. На прощанье преподнес в
дар удивительной красоты жемчужину и такой же неповторимой красоты египтянку
Роксану, похожую на извлеченную из моря гибкую коралловую водоросль.
В Эфесе Анций Валерий принял решение не наносить визит проконсулу,
ставленнику сената, а немедленно перебраться в Смирну, где он не раз бывал
во время Далмацкой войны и где у него были верные соратники.
Так он и поступил. Остановился в доме богатого купца, грека Леонидиса;
наслаждался банями; тренировал руку, бросая копье; не без сердечного
волнения принимал ласки покорной египтянки, которой еще не исполнилось и
пятнадцати лет. Опомнился спустя месяц. Разве в том состоял его план, когда
он покидал Александрию, чтобы нежиться с соблазнительной Роксаной в Смирне?
Разве не задумал он хитрый ход для того, чтобы обмануть Корнелия Галла и
вернуться в Египет, не испытывая больше пределов коварства римского
наместника?
Он распорядился доставить Роксану в Рим при первой же оказии, снабдил
ее необходимыми письмами и поручительствами, а жемчужину осторожно уложил в
последнее раннее утро между высоких грудей спящей девушки, любуясь
придуманной миниатюрой. Сам же, обо всем предварительно договорившись,
отплыл на сомнительном полупиратском судне со смешанной разногортанной
командой в направлении Мемфиса. Разбойничьего вида капитан слово сдержал и
через несколько дней его быстроходный корабль пристал к пустынному берегу,
матросы не мешкая набрали пресной воды из крохотного мутноватого озерка, и
вот уже опять плавно и бесшумно опустились в воду десятки весел.
Прислонившись к финиковой пальме Анций Валерий наблюдал за исчезающим,
словно погружающимся в морскую пучину, корпусом судна.
До Мемфиса оставалось не более пяти миль,[41] но он знал, что можно не
спешить. По расчетам Анция, отправленное из Смирны донесение Октавиан уже
получил: не напрасно он так стремился в Смирну к верным и испытанным
друзьям. Теперь он надеялся дождаться ответа хотя бы к осени, а до того
времени жить не привлекая внимания в доме пивовара Герпаисия, оказавшегося
по воле случая на стороне Рима в морском сражении при Акции, сумевшем
отличиться, принять милости из рук Октавиана на Родосе и близко
познакомиться с таинственным посланником принцепса,[42] превратившимся на
его глазах из безвестного молодого человека в знатного всадника.
Как и предполагал Анций египтянин встретил его радушно и не задал ни
одного лишнего вопроса. Дела пивовара шли удачно: беднота охотно раскупала
дешевый напиток, а мытари[43] не досаждали Герпаисию. Ветеран войны был
полностью освобожден от налогов и имел все основания радоваться владычеству
Рима. Его годовой доход в десятки раз превышал доход простого египтянина,
исчислялся не одной тысячью драхм,[44] он вправе был считать себя зажиточным
горожанином и уже подумывал о какой-нибудь чиновничьей должности.
Однообразное ожидание угнетало Анция Валерия. Он бродил по улицам
Мемфиса и напряженно размышлял. Он думал о том, что в провинциях следовало