"Валерий Суси. Привет с того света (роман в четырех частях с предисловием и эпилогом)" - читать интересную книгу автора

Расселись. Секретарша (хорошенькая, длинноногая, в короткой юбочке)
принесла кофе.
- Что? Не против? - забалагурил он, проследив за взглядом Филимонова.
- Хороша Маша - да не наша! - улыбнулся Сергей.
- Да, у тебя же своя Маша, - вставил Дрозд, - Его жену Машей зовут, -
пояснил он Вишневскому.
- Да, ты чего х.. с пальцем путаешь! Это, брат, разные вещи! Жену
любить надо, а с такой "телочкой" и понаслаждаться можно. Не понимешь,
что-ли?
Женская тема обсуждалась долго и с подробностями. Словно, она и явилась
причиной встречи. К финалу подошли в полном согласии с тем, что "трахнуться"
на стороне никогда не вредит, даже, на пользу и только укрепляет семейную
жизнь. Вишневского тема раззадорила и, чтоб расслабиться, он предложил
коньячку. Выпили. Секретарша принесла еще кофе, элегантно вильнув бедрами.
Она напоминала изящную яхту на морской волне.
- А, может, махнем в сауну? Прямо сейчас? - выдохнул идею Вишневский, -
Девочек организуем в один момент. А, потом, и о деле поговорим.
Сергей Павлович вернулся домой под утро. Прокрался в спальню и
попытался бесшумно пролезть под одеяло.
- Не старайся. Я все равно - не сплю.
- Ты, это, извини! Вишневский затащил на дачу. Мы, все-же, как-никак,
вместе работали, а тут встретились... Через столько лет! Перебрали малость.
- А позвонить, ты не мог? Я же волнуюсь!
- Телефона там не было. Иначе, бы, конечно, позвонил. Извини, Маша!
Правда, в последний раз! Клянусь!
О, боже! - вздохнула жена и отвернулась к стене.


Впервые в жизни Филимонов пересекал границу. Была, как-то, возможность
побывать в Болгарии, а позже - в ГДР, но оба раза, вместо него, райком
направлял кого-то другого. А теперь самолет, чуть "спотыкаясь" на воздушных
"кочках", словно, УАЗ на неровной дороге, рассекал небо, с каждой минутой
приближая его к английской столице.
Будь он вольным туристом, наверно, испытывал бы совсем другие чувства.
Наверно, был бы приятно возбужден, раскованно любопытен и, время от времени,
поглядывал на фотоаппарат, представляя будущие снимки на фоне Трафальгарской
площади, Вестминстерского замка и прочих, всемирно известных,
достопримечательностей.
Но он не был вольным туристом, а потому мысли его вертелись по иному, в
другом измерении и были полны противоречивых ощущений.
Несмотря на легкое преодоление первых препятствий и удачно
складывающиеся до сих пор обстоятельства, он продолжал сомневаться в успехе
предприятия. В какой то мере, надежды подпитывались тем, что такие, далеко
не наивные "ребята", как Дрозд и Вишневский отнеслись к делу со всей
серьезностью. Вишневский, особенно. "Телефонное" подтверждение из Лондона,
так же, оказывало свое воздействие. Он был заинтригован, но избавиться от
пессимизма по поводу конечного результата - не мог. Словно, наблюдал за
волшебным искусством фокусника, зная, что за этим кроется обман и иллюзия.
Ко всему добавлялось незаметное раздражение, источником которого был
Вишневский, как ни странно - Дрозд, и еще один тип, объявившийся внезапно,