"Валерий Суси. Привет с того света (роман в четырех частях с предисловием и эпилогом)" - читать интересную книгу автора

В магазине, куда он зашел за водкой, неожиданно закружилась голова. Да так,
что пришлось прислониться к стене. Он испуганно провел ладонью по влажному
лбу. "Нехорошо! Ой, как, нехорошо! Не сердечный ли это приступ?"
- Налейте-ка мне томатного сока, - обессиленно попросил он продавщицу,
экономя силы на слове:"Пожалуйста".
Немного полегчало. "Может не ехать?" Но на улице "вентиляция
заработала", задышалось ровней. "Прошло, кажется. Наверно, просто
переутомление. Тем более, надо ехать на дачу, поближе к природе".
В электричке опять прошибло. На этот раз, ухватистей, одновременно с
ознобом. Филимонов вытянул ноги, откинулся на спинку сиденья, замер. Народу
было мало, и на него никто не обращал внимания. Сергей Павлович закрыл глаза
и подумал: "А, может, это - конец? Кранты? Смерть не имеет привычки
советоваться и не предоставляет "последнее слово обреченному".
- Что ты, Танька! Да он тогда меня просто убьет! Ты не знаешь его
характер. Это твой Мишка - теленок! А мой, чуть что - по рогам! - как сквозь
сон, доносился чей-то пронзительный голос.
- Не-е. Мишка меня пальцем не трогает. А пусть только попробовал бы! Я
б ему сама, тут же, утюгом про меж глаз! Он знает. Нельзя мужикам
поддаваться. Тогда и ценить будут. Я так специально, иногда, глазки кому
строю. Пусть поревнует. Все на пользу.
- Ты б с моим пожила да глазки построила! Враз без глазок то и
осталась...
Потом слова сбились в кучу, и Филимонов перестал улавливать их смысл.
Так солдаты, расстроив ряды, бегут в панике с позиций и не понять уже, где
первая шеренга, где - последняя. Все перепуталось.
Он очнулся в тот самый момент, когда электричка дернулась и стала
набирать ход. За окном отчетливо промелькнуло название станции. "Его"
станции.
- О, черт! Проворонил!
Филимонов напрягся и приготовился выйти на следующей остановке.
Железнодорожная ветка была ему знакома. Там, дальше, профсоюзный санаторий.
Там он не раз отдыхал. Показалась станция и электричка, с некоторым усилием
и скрипом, затормозила. Он вышел на воздух. Еще мгновенье и электричка
испарилась.
Сергей Павлович стоял совершенно один на безлюдном перроне. Ни одной
живой души! Вокзальчик станции, чуть больше общественного туалета, был
незнаком. Филимонов мог бы поручиться, что никогда прежде, здесь, не был.
Интересно то, что на том месте, где должно было быть название станции,
ничего, ровным счетом, не было. Он дважды обошел вокзальчик вокруг, потрогал
входную дверь (она оказалась запертой). Постучал в окошечко кассы. Никого!
Как не искал, не сумел обнаружить расписания. "Видно, какая-то новая
промежуточная станция. И, видать, появилась недавно. Не обустроена еще".
Он ощутил приближение нового приступа недомогания и растерянно
оглянулся. Увидел свежевыкрашенную (не в зеленый, обычный, а почему то - в
красный цвет) скамью. Расстегнул куртку, освободил ворот рубашки. Дрожь
усиливалась.
- Кажется, Вам требуется помощь?
Прямо перед Филимоновым стоял человек. Респектабельный мужчина в черном
пальто и черной шляпе. Из деталей лица запоминалась толстая, слегка
вывернутая, нижняя губа и блестящие, как у иога, сверлящие глаза.