"Михаил Сухоросов. Тихие игры" - читать интересную книгу автора

на доспехах, вопль пронзительный - непонятно, кто кричит, что... Стога на
лугу разом вспыхнули, земля под копытами загудела, факела мелькают. Один из
седла вырвался, остальные накрыли, пронеслись. Навстречу кто-то длинный
выскочил, с жердиной, жердь коню в грудь угодила, подняла его на дыбы.
Взлетел до самой луны широкий меч, не стало длинного. Не разобрать, где кто,
только огонь мельтешит...
Отца Ката не увидела - почувствовала. Как он нужные слова договорил. И
вышел из леса тот самый, в волчьей шкуре. Понятно, никто его кроме Каты не
увидел - лошади только. Не понравился он лошадям - заржали визгливо,
заплясали, понесли - прочь, по белой дороге за черный лес. Мечиславовых
только двое осталось, спешенные - бородач в кожаном жилете, с браслетами на
толстых руках, усы по груди метут - и второй, молодой, в шлеме и с широким
топором. Встали спина к спине, толпа вокруг сомкнулась, а нападать никому не
хочется. Молодой выкрикнул:
- Ну, говнюки, подходи! Подходи, кто в землю хочет!
Выскочил из толпы Лешко-мельник с мечом, встал раскорякой, толпа еще
придвинулась, рогатины со всех сторон метнулись - молодой заорал хрипло, от
земли на трех рогатках оторвался, задергался, как рыба на остроге. Остальные
вокруг бородатого сомкнулись с воем, отхлынули. Затихло все. Только слышно,
как трещит, полыхая, солома, разбрасывает огненные клочья...
- Все, что ли?
- Горим!
Стога седым пеплом рассыпались, непонятно - то ли ветром огонь
перекинуло, то ли из Мечиславовых кто факел швырнул - только горит Марыськин
дом. Крыша с треском рухнула, искры в черное небо улетели... Янка Кату за
рукав дернул - глаза огромные, блестят странно:
- Ну, колдунья, давай! Делай, что хотела. Быстрее!
- Пошли, - поняла Ката, что не отвертеться. И страшно, а делать надо.
Словно не сама шла, а за руку кто вел... Молча до своего дома добралась -
Янка не отставал. Хорошо еще, на глаза никому не попались... У Каты рядом с
углом дома под большим камнем нож спрятан - бывает такое, что без ножа никак
не обойтись. Правда, убивать этим ножом никого не пришлось пока...
Развернула тряпицу, роговая рукоятка в ладонь легла.
- Пойдем, - тяжело Кате, муторно, мыслей никаких. И рада бы она не
делать этого, а тот, кто ведет, не отпускает. Янка молчит, только глаза
блестят все так же.
И в лесу почему-то пусто и страшно стало, как в заброшенном доме. Ни
человека не слыхать, ни зверя, ни птицы, ни нечисти какой, словно разом все
куда-то подевались. Вот и поляна круглая. На ней раньше большие камни
стояли, только Лихослав старый, когда народ крестил, расколоть их приказал -
Ката знает, отец рассказывал... И заросло все, трава Кату почти с головой
скрывает. Теперь и у нее зубы застучали - наверно, от росы промокла. Мокрая
трава пахнет - голова кругом, метнулся над поляной и пропал одинокий
светляк...
- Ну, колдунья! - Янка смотрел серьезно, сдвинув светлые брови. -
Делай, что задумала.
- Да, сейчас, - словно кто другой вместо Каты произнес. - Ляг на землю,
глаза закрой.
Янка лег послушно, руки вдоль тела вытянул, Ката рядом на колени
опустилась, зажмурилась. Широкий нож неподъемной тяжестью руку оттянул. Ну,