"Наталья Суханова. Многоэтажная планета ("В пещерах мурозавра" #2)" - читать интересную книгу автора

От всех этих волнений Тихая даже слегла. Как-то Бабоныка пришла ее
проведать и принесла коробку конфет. Тихая внимательно обнюхала колобку,
особенно по углам, по ребрам, и, сморщившись, отодвинула:
- Не подходит.
Бабушка Матильда терпеливо улыбнулись
- Да вы только попробуйте, милая! Это же "Белочка"! Вот смотрите...
так-так, дата выпуска... совершенно свежая.
Аня еще удивилась, что бабушка Матильда без очков нашла и прочла штамп
кондитерской фабрики
Тихая опять понюхала, на этот раз конфету, и глаза у нее подернулись
слезой - не то от старости, не то от жалости к себе.
- Начинка не та, - только и сказала она хрипло.
- Да как же - не та? Сколько себя помню, всегда была такая. Ох уж эта
старость, ма шер, - все кажется, что в молодости было вкуснее.
- Хвормочка та, а начинка врет, - продолжала твердить Тихая.
- Ну, не ест - и не надо, - успокаивала бабушку Матильду Аня. - Может,
у нее уже организм пересытился сладким!
- Не пересытился, а пресытился, - поправляла рассеянно Бабоныка и с
озабоченной таинственностью продолжала: - Анечка, она ведь и вообще почти не
ест. Борщ уж сама варит, хоть и очень ослабела. "Мательда, - скажет, -
налей, принеси". Разумеется, без "пожалуйста". Я принесу, а она ложкой
копнет - и отвернется: "Тарелка не та. Лучше чаю, - скажет, - принеси". Я
принесу, а она: "Не в том чайнике заварила, бестолочь". Я уж и рассержусь:
"Ах, конечно, вы только на саксонском фарфоре едите или на баварском!"
Может, у нее аллергия, Анечка?
Аня глядела на бабушку Матильду и не знала, о чем больше думает: о том,
что она перестала забывать и путать слова, или о болезни Тихой, которая
прекратила есть сладкое, или о Фиме, потому что он стал вдруг так быстро
расти, словно на него только сейчас подействовали таблетки, которые он пил в
детстве от маленького роста.
Аня даже побаивалась иногда: вдруг он не сможет остановиться и будет
расти всю жизнь... Но большой рост не мешал Фиме быть умным, как раньше не
мешал маленький. Две его статьи напечатали в "Вестнике биологических наук",
а одну даже на три иностранных языка перевели...
"Все-таки, - подумала в этом месте самокритично Аня, - о чем бы я ни
размышляла, но стоит мне вспомнить о Фиме, и все мысли переключаются на
него. Может, у меня уже тоже склероз, что я так легко забываю обо всем,
кроме Фимы?"
Она встряхивала головой, отмахиваясь от лишних мыслей, и шла к бабушке
Тихой:
- Что с вами?
- Видать, душа с телом расстается. Вот вижу тебя, а глаза закрыть
хочется. Закрою, а от тебя одни кусочки. Голова одним пахнет, руки - другим,
платье - третьим. А склеить-то, склеить - сил нет, девонька. Уйди, ради
бога, приспособься к другому платию.
Бабоныку Тихая вообще перестала к себе допускать:
- С ума свести хочешь, да? Что за духи у тебя? Это ж задушиться можно,
задохнуться! Это ж не духи, это ж атомная бомба!
И врачей замучила, как до того продавцов: таблетки ей не подходили то
по вкусу, то по форме, то по запаху.