"Наталья Суханова. Многоэтажная планета ("В пещерах мурозавра" #2)" - читать интересную книгу автора

- Но ведь наука говорит! - сердилась Аня.
- Твоя наука, как ты, только и умеет кричать: "Знаю, знаю!" А кто
знает, чего они там знают! Может, воображение одно, а не знатье! Может, и
вообще на свете нет ни звезд, ни планет - одна видимость?!
А у Ани и слов не хватало, чтобы доказать и объяснить. И она все
усерднее занималась в кружке космонавтики и стала задавать уже такие
вопросы, что преподаватель смотрел на нее с удовольствием и, объясняя
что-нибудь, часто обращался прямо к ней. И тренировки в камерах Аня
переносила лучше Фимы, который хоть и не жаловался, но выходил из камеры
такой бледный, что на него даже смотреть было жалко. И с парашютом Аня
прыгала, и карту звездного неба знала, и космическую навигацию изучала, и
историю космических аппаратов. Впрочем, это уже не в тот год, а позже. Но
как-то все эти годы слились в памяти воедино. Потому что если Аня когда и
была в эти годы счастлива, так только в этом кружке да в воспоминаниях о
невероятных приключениях, выпавших однажды летом на ее долю. Да еще когда
слышала вести с далекого Флюидуса.
Она знала, что тверди на Флюидусе так и не удалось достичь ни одному
зонду, хотя приборы нащупывали в глубине сгущающейся воздуховоды нечто вроде
ядра. Сенсацию вызвала новость, что гигантская много-многоэтажная сеть,
пронизывающая текучую атмосферу Флюидуса, меняется от сезона к сезону.
Флюидусовской весной эта сеть, эта чащоба выпускает что-то вроде листьев -
гигантские, от двух до трех метров длиной, пластины. Спустя почти два земных
года, к флюидусовокой зиме, пластины пропадают. Ни начала, ни конца у сети
не то стволов, не то живых труб обнаружить не удалось. Но форма гигантских
пластин в разных местах была разной, как различны листья на разных деревьях.
И это, как и многое другое, для ученых оставалось загадкой.
Загадок-то было много. "Но разгадывать их, - сказала однажды
Бабоныка, - придется, наверное, уже нашим правнукам". По этому поводу Фима,
которому Аня по-прежнему многое рассказывала, выразился так:
- Некоторые люди охотно дезертируют в старость, и даже в смерть.
Животных на Флюидусе зондирование не обнаружило ни прямо, ни косвенно,
и Аня долго это переживала.
Однако переживала, как переживают прочитанное в книге, - издали, со
стороны.
И даже когда начала меняться жизнь Обитателей маленького дома на улице
Зоологической, долго еще было ей невдомек, что ото начало замечательного,
начало подвигов и открытий...

***

...Потому что началось все с болезни, со странной болезни бабушки
Тихой.
Старуха, которая раньше и дня не могла прожить без конфет, начала
капризничать: конфеты всюду теперь были "не те": то начинка "не та", то и
вся-то конфета "совсем другая", то обертка "черт те знает с чем", а то даже
и коробка "несусветная". Продавщицам кондитерских отделов становилось дурно
при одном появлении Тихой. Получив конфеты, она обнюхивала их и требовала
набрать из другого ящика. Набирали из другого - опять не так. Из третьего -
неладно. Кончалось тем, что шла Тихая к директору. Но и директор ничем
помочь ей не мог.