"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

верно: он крепко любил вас!
Вслед за тем, Табуро очутился перед Ефраимом и Кавалье. Они стояли
вместе с Ишабодом, в кругу многочисленных мятежников. Горцы и жители долины,
среди которых распространилась весть об убийстве Фрюжейра, с диким
нетерпением ожидали приговора над католиками. Почти все камизары понесли
жестокие потери, вследствие неумолимо суровых указов, кто в своей семье, кто
в кругу своих друзей: они смотрели на казнь Табуро, как на справедливое и
страшное возмездие католикам. Бледный, с блуждающим взором, весь подавленный
страхом, Клод с трудом держался на ногах. Дрожа всеми членами, он опирался
на своих двух сторожей. Все эти признаки сильнейшего страха не располагали в
его пользу людей, полных дикой неустрашимости. Ефраим бросил на него
пренебрежительный взгляд и громко проговорил:
- Этот моавитянин осмелился осквернить сан служителя Господа. Он
сознается в том, что он католик. Он сознается, что направлялся в аббатство
Зеленогорского Моста. А из этого-то вертепа погибели Пуль вырвался вчера,
как бешеный волк, чтобы зарезать двух бедных старцев. Кровь за кровь! Настал
день гнева Господня! Довольно тебе, Израиль, отвечать, воплями на удары!
- Да, да, смерть филистимлянину! - кричали камизары, потрясая
оружием. - Его кровь искупит смерть Фрюжейра и его жены.
- Пусть ратники Господни бросят его голову папистам, в залог
смертельной борьбы между детьми Господа и сыновьями Ваала! - сказал
Эспри-Сегье, правая рука Ефраима.
- Наши братья уже вынесли ему приговор, - продолжал лесничий громким
голосом. - Но человеку свойственно заблуждаться, а Дух Божий непогрешим. "Из
среды детей твоих я воздвигну пророков", предсказал Господь, и, к счастью
Израиля, Он исполнил Свое обещание: Он воздвиг пророков из детей - прибавил
лесничий, указывая на Ишабода.
Вся эта ужасная сцена сильно подействовала на больную душу Ишабода.
Возбуждая его расстроенное воображение, она вызвала в нем все отличительные
признаки ясновидения, которому он был подвержен, как и прочие жертвы дю
Серра. Мальчик чувствовал уже приближение исступления, которое должно было
закончиться припадком падучей. Две или три тысячи человек, твердо уверенные
в божественном происхождении его откровений, почтительно, отчасти боязливо
смотрели на него. Он сам был убежден, что его видения, внутренние голоса и
воспоминания библейских текстов, которыми наполнили его помутившийся ум,
были выражением Божьей воли. Ишабод стоял, закинув голову, закрыв глаза,
простирая руки к небу. Его грудь порывисто опускалась и приподнималась.
Зеленоватая бледность покрыла лицо. Капли холодного пота катились по лбу.
Время от времени его веки судорожно раскрывались, показывая потухший,
безжизненный зрачок. Севенцы с благоговейным страхом наблюдали эти явления,
казавшиеся им сверхъестественными. Все обнажили головы и преклонили колена.
Табуро, которому не хватало сил долее держаться на ногах, повиновался
бессознательному подражанию: он опустился на колена, крепко стиснув руки.
Уверенный, что близок его последний час, он обратился к Богу с одной из тех
молитв без слов, которые скорее походят на отчаянный вопль чувства
самосохранения, чем на вдохновенное проявление религиозности.
- Дух снисходит! Вот дух, вот он! - проговорил наконец мальчик.
Казалось, он к чему-то прислушивался с минуту и, словно повторяя слова,
которые звучали в нем, он продолжал прерывающимся, резким и сиплым голосом:
- Дитя мое, говорю тебе: день Предвечного наступил. Отныне Предвечный