"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

протестантам, не умея проповедовать, его сейчас же обличат и признают в нем
лжепастора. Если же он попадет к католикам, то, сколько бы он ни отрицал,
его все-таки признают протестантским министром, благодаря его одежде и
исступлению Изабеллы. Он метался среди этих двух, одинаково для него
страшных положений, как вдруг Туанон, которая уже несколько мгновений к
чему-то прислушивалась, с беспокойством воскликнула:
- Послушайте, послушайте! Я слышу необычайный шум голосов.

ПРОПОВЕДЬ

В ту минуту три путешественника находились в ущелье до того мрачном, до
того сжатом и закрытом со всех сторон, что первые проблески рассвета
проникали туда с трудом. Но это ущелье, образовавшее нечто вроде
естественной галереи, заканчивалось двумя стенами из отвесных скал, над
которыми простирался зеленый свод из каштановых деревьев, росших на их
вершине; и там видно было, как горизонт светлел и бледнели звезды.
Внимательно прислушавшись к все еще раздававшемуся отдаленному шуму,
Изабелла вскрикнула:
- Это голос Израиля! Это - наши братья! Они поют песню освобождения.
- Мы погибли! - сказал Клод Психее тихим и дрожащим голосом. - Конечно,
я не упрекаю вас в моей смерти, мой милый друг, но вы совершили чрезвычайное
безрассудство.
- Идемте, идемте, святой пастор! - сказала Изабелла. - Наши братья, без
сомнения, собрались на Ран-Жастри. Это ущелье ведет нас туда.
Туанон и Клод колебались, следует ли им удвоить шаг, как вдруг грубый
голос, исходивший как будто из одной из ям этого скалистого пути, окликнул
их:
- Кто там?
В то же мгновенье перед Изабеллой вырос человек, лицо которого нельзя
было различить, благодаря окружавшему их густому мраку. Он размахивал косой,
прикрепленной к высокому шесту и блестевшей в темноте. Голос повторил:
- Кто там?
- Две дочери Израиля, которые хотят присоединиться к своим братьям, и
святой пастырь, - отвечала Изабелла.
- Да благословит вас Господь! - проговорил человек, приподнимая свою
косу. - На Ран-Жастри собрались все наши братья в оружии. Проповедь
служителя Бога будет им сладка.
Вслед за тем мятежный гугенот испустил резкий крик, сопровождая его
словом: "Эзриэль!" (Божья помощь).
Крик и слово были повторены двумя другими часовыми, которые, очевидно,
были тоже расставлены в глубине на дороге, как человек с косой: они должны
были служить условными знаками поднимать тревогу. И Клоду, и Психее ничего
другого не оставалось, как следовать за Изабеллой.
Они покорились. Клод умирал со страху. Психея, нечувствительная к
опасностям, с отчаянием размышляла, что, может быть, долго не увидит
Танкреда. День быстро наступал. Когда трое путешественников достигли конца
ущелья, на небе появились первые красноватые лучи восходящего солнца. Вид,
открывавшийся перед Туанон и Клодом, был до того величествен и в то же время
мрачен, до того дик и страшен, что оба они остановились как вкопанные.
Ущелье, которое они только что покинули, примыкало к одной из возвышенностей