"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

заставите меня сегодня же сесть в коляску! Проклятая вы очаровательница!
Достойный спутник Психеи быстро зашагал по комнате.
- Нет, нет, мой друг! - продолжала Туанон, вытирая глаза. - Вот чего
лишь жду я от вашей дружбы: в продолжение восьми дней вы, с Зербинетой и
своим слугой Маскарилем, останетесь здесь. Если я не вернусь к этому сроку,
вы передадите добряку Феллье, моему прежнему хозяину в гостинице в
Бургундии, записку, которую я сейчас напишу. Я оставлю ему то немногое, что
имею. Я ему всем обязана. Он несчастлив. У меня нет семьи. Справедливость
требует, чтобы я позаботилась о нем. Что же касается вас, мой друг, то я
оставляю вам этот маленький поставец мозаичной работы, которым я обыкновенно
пользовалась в Париже. Это вам будет служить воспоминанием о бедной Психее.
- Вот что! Вы поклялись, видно, меня с ума свести, - воскликнул
Табуро. - Но что за чертовский план засел у вас в голове, если вы
собираетесь делать завещание?
- Я сейчас же пускаюсь в путь пешком, вместе с одной здешней молодой
девушкой, которая соглашается быть моим проводником вплоть до аббатства
Зеленогорского Моста, где я надеюсь встретить маркиза де Флорака.
- Но вы потеряли голову! Почему не поехать в коляске, по крайней мере?
- Ни один возница не соглашается покинуть город: они боятся фанатиков.
- А вы их не боитесь, вы, с какой-то нищей в качестве
телохранительницы?
- У меня нет другого выбора. Зербинета боится и отказывается
сопровождать меня. Впрочем, моя молодая проводница храбра и знает местность.
Завтра вечером мы уже будем в аббатстве. Впереди только эта ночь. Притом,
что может угрожать двум женщинам?
- И вы, конечно, собираетесь странствовать по полям в бархатных
туфельках и шелковой накидке?
- Я позову хозяина и куплю у него платье служанки.
- Вот как, переодевание! Как же, мы предвидели все! Похождение по всем
правилам! И вы полагаете, что я, ваш друг, соглашусь на это безумие? Что я
вас отпущу так? Но, несчастная женщина, подумайте только: ведь вы даже не
знаете, допустит ли вас к себе ваш Танкред! Да если бы вы принесли эту
великую жертву возлюбленному, который в вас души не чает, самому нежному,
самому страстному, который ожидал бы вас, стоя на коленях, со сложенными
руками, как своего доброго ангела, - и тогда я бы вам сказал: оставайтесь!
Тем паче я повторяю вам, кричу вам: не уходите, черт возьми!.. Не уходите!
Ведь дело касается человека - что я говорю - человека! - тигра, который,
пожалуй, еще оттолкнет вас! - воскликнул взбешенный Табуро.
- По крайней мере, этим я докажу ему, как сильна моя любовь. И в один
прекрасный день, когда он сличит мою преданность с холодной, бледной любовью
тех женщин, которых он мне предпочитал, он, быть может, пожалеет обо мне, -
проговорила Психея с таким взглядом, таким взволнованным голосом, каких не
описать.
- Подумаешь, как вы много выиграете от того, что о вас пожалеют,
безумная упрямица, взбалмошная вы голова! - вскричал Табуро, продолжая
усиленно шагать по комнате.
Но, поразмыслив хорошенько, Клод пришел к заключению, что ничто не в
силах удержать Психею. В нем происходила жестокая борьба между свойственной
ему трусостью и глубокой жалостью, которую вызывала в нем Туанон
искренностью своего всеобъемлющего чувства. В конце концов победа осталась