"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

сна рукавов платья виднелись обнаженные, полные, нервные руки: одна из них
спустилась почти до полу, другая поддерживала голову. Ее руки и прекрасные
ноги, хотя немного загоревшие, изяществом своим свидетельствовали, что
обыкновенно им не приходилось переносить продолжительную усталость и тяжелую
работу.
В молчании и с любопытством, смешанным с чувством страха, рассматривала
Туанон эту дикую красоту. Но молодая девушка вдруг сделала движение и всем
лицом повернулась к Туанон: Психея увидела на нем в этом положении мрачное,
злое, почти угрожающее выражение. Девушка бредила. На ее губах бродила
горькая, болезненная усмешка. Она сдвинула свои черные брови и раза два-три
потрясла головой по подушке. Потом, все еще в бреду, она произнесла
бессвязно, тихим, прерывающимся голосом: "Жан, нет, я не виновна!.. Кавалье,
клянусь тебе... мой отец умер... Маркиз де Флорак негодяй... У, негодяй,
негодяй!"
Девушка проговорила эти последние слова с такой силой, в таком
возбуждении, что, когда у нее сорвалось в третий раз слово "негодяй", она
внезапно проснулась.
Туанон никогда в жизни не встречала этой девушки. Но, услышав слова:
"Маркиз де Флорак - негодяй!", она вдруг убедилась по какому-то наитию
свыше, по настоящему чуду любви, что между этой женщиной и Танкредом
существовала какая-то роковая тайна.
Со жгучим страхом отнеслась Туанон к рассказу Ляроза. Все мелочи этого
повествования отпечатались в ее мозгу, в особенности же имя Кавалье, одного
из предводителей мятежников, как наиболее опасного врага де Флорака. И вот
эта молодая девушка, во время сна, тоже произнесла слова: "Кавалье, клянусь
тебе". Какая же таинственная связь существует между этими тремя лицами?
Психея еще не выяснила себе этой тайны. Но по тому, как болезненно сжалось
ее сердце, по силе ненависти, своей ревности, по мучительному любопытству,
по своему бессознательному страху она тут же почувствовала, что Изабелла
(это была она) должна быть самым смертельным врагом Танкреда. В виду этих
опасений, Туанон решилась употребить все силы, чтобы заставить Изабеллу
служить ей проводником: она надеялась во время пути выпытать у нее все и
таким образом отвратить от Танкреда угрожавшую ему опасность. Изабелла,
проснувшись и увидев стоявшую у ее постели постороннюю женщину, быстро
поднялась со своего ложа. Стоя, она показалась Туанон еще выше ростом.
- Что вам угодно? - сурово спросила Изабелла, сдвинув свои черные брови
и бросив на Психею взгляд глубокий и темный, как сама ночь.
- Я хочу поговорить с вами, - решительно ответила Туанон.
Ее большие, светлые и блестящие серые глаза не потупились перед мрачным
взглядом Изабеллы. Эти две женщины, столь различные между собой, молча
рассматривали друг друга - одна гордая, большого роста и сильная, другая
маленькая, гибкая и нервная. Казалось, львица готовилась зарычать на гибкую
змею. Бессознательно отдавшись на одно мгновение глухой и плохо скрытой
ненависти, Туанон тут же рассудила, что с этой женщиной надо бороться
хитростью, а не насилием, и что не дерзостью добьется она ее согласия
служить ей проводником. Психея призвала на помощь все средства, все
лицемерие своего искусства. Опытная актриса, она робко опустила свои
красивые глаза, в которых быстро погасла искра мимолетной ярости и
заискрилась слеза, вызванная ангельской грустью. На детском ротике
обрисовалась самая трогательная и невинная улыбка. Умоляюще простерла она