"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

- Вот как я это сделал, - начал стекольщик. - По новому королевскому
указу, все дети гугенотов должны быть заключены в монастыри для подготовки к
отречению. Этот жестокий указ привел в отчаяние наших севенцев. Моя жена,
которая всегда отличалась благотворительностью...
- Не найти женщины более богобоязненной и добросердечней! - прервал
Клодиус.
- Моя жена, - продолжал дю Серр, - объездила в глубочайшей тайне, все
наши приходы. Она предложила родителям, боявшимся лишиться своих детей,
отдать их ей, обязуясь сохранять это в тайне. Они не поколебались отдать их
нам: мы обязались воспитывать их в нашей религии; паписты, напротив,
принуждали бы их к отречению. Но раз дети очутились в нашей власти, я пустил
в ход твои редкие наставления, Клодиус. Они дали хорошие результаты. Вот
почему я сказал тебе, что создаю пророков.
Добряк доктор смотрел на дю Серра с изумлением и испугом.
- Авраам, это невозможно, ты этого не сделал, - сказал он ему. - Ты не
злоупотребил так безбожно наукой, в которую я тебя посвятил. Ты не произвел
над Божьими творениями такого страшного опыта... Ты не...
- Молчи! - прервал дю Серр доктора. - Они поют свой вечерний псалом.
Послушай их.
Действительно, тот же хор детских голосов, то же жалобное подземное
пение, так сильно напугавшее Селесту и Габриэля, доносилось до собеседников.
- Если бы ты, как я, привык прислушиваться к их тону, - сказал
стекольщик, - ты отличил бы среди них еще свежие и серебристые голоса сына и
дочери старика Жерома Кавалье, жена и мать которого отбыли наказания на
заборе. Он сам в настоящую минуту заключен в Зеленогорском монастыре. Его
дети - два мои последних ученика.
- Твои последние две жертвы, Авраам!
Точно не слыша замечания доктора, стекольщик продолжал:
- Никогда не попадалось мне более послушных моему влиянию организмов;
никогда еще не встречал я более мечтательного воображения, более склонного к
скорби, более впечатлительного и пугливого. Только вот что странно. Напрасно
старались мы научить их, как всех остальных детей, наиболее кровавым стихам
из Св. писания. В своем болезненном возбуждении (они уже достигли
припадочного состояния) они произносят только слова сострадания и утешения.
И оба в эту минуту становятся ангельски-прекрасны.
Доктор порывисто встал, приложил руки ко лбу и с ужасом проговорил:
- Боже мой, Боже мой, не бред ли это? Не стал ли я игрушкой адского
сна?
- Нет, нет, Клодиус, ты бодрствуешь. Но садись и удвой внимание.
Доктор, бросив на небо взгляд, полный отчаяния и грусти, бессознательно
сел и оперся головой на руку.
- Все остальное просто, - проговорил дю Серр. - Я подверг всех этих
детей особому образу жизни, соответственно подробным указаниям твоих
заметок - продолжительному посту, лишению сна, совершенному уединению,
нарушаемому только невидимыми и ужасающими голосами. Все это действовало на
детское воображение. Несколько капель белены и опиума способствовали
возбуждению. Тогда, в один прекрасный вечер, среди сверкающего облака и
грохотанья грома, я, новый Моисей, прочел им из пророчеств Амоса: "из среды
ваших детей я создал себе пророков". Я сказал им, что Господь сподобил меня
дара Св. духа и что я имею возможность сообщать его другим. Я сказал им, что