"Эжен Сю. Плик и Плок " - читать интересную книгу автора

виден был на коне Хитано, возвышавшийся над ними всем своим ростом; и этот
странный образ, который ночь, казалось, удваивала измерения, рисовался
черными чертами с ярким отражением огненного цвета, на брызгах пены
ослепительной белизны.
Опять раздались выстрелы; другой контрабандист упал, и слышны были
командные слова офицеров таможенной стражи.
Страх монаха достиг высшей степени; он дополз до самого края моря, и
там, стоя на коленях в воде, кричал Хитану с выражением сильного ужаса: -
Спаси меня! Спаси меня!!!
И монах заплакал!
- Ради души твоего отца, спаси нас! Мы дадим тебе золота, золотом мы
засыплем твою тартану! - вопили контрабандисты.
И они умоляли его со сложенными руками, между тем, как трое из них
костенели в смертельном судорожном томлении.
- Боже мой! Боже мой! - лепетал францисканец. И он ломал себе руки и
метался по окровавленному утесу.
- Бог не внемлет, - сказал Хитано, - призывайте Сатану. - И он смеялся.
- Прочь, прочь, богохульник! - отвечал монах, вставая с ужасом.
Но море так поднялось, что волны начали разбиваться у ног и покрывать
их пеной.
- Призывайте Сатану, и я спасу вас. Позади этих утесов есть потайной
выход, заслоненный подвижным камнем. Вы можете в нем быть безопасны от
береговой стражи. Есть еще время, ибо крутость берега скрывает вас от ее
взоров, - продолжал Хитано, которого подняло возвышением воды вместе с
лошадью.
И контрабандисты вопрошали каждый утес с отчаянием; и монах с
неподвижными глазами, с помертвелым лицом, подумав о предложении проклятого,
снова сделал движение ужаса... Потом однако он, казалось, поколебался.
И не мудрено, ибо в эту минуту, хотя не видно было таможенных, но
слышно было бряцание их оружия и щелканье взводимых ими курков.
- Итак, - сказал исступленный францисканец, - итак, Сатана, спаси нас!
Ибо ты не кто иной, как сам Сатана, ты не можешь быть другим.
- Да, Сатана, спаси нас! - закричали испанцы с выражением необъяснимого
ужаса.
И задыхающиеся, с устремленными и сверкающими очами, они ожидали...
Хитано пожал плечами, повернул свою лошадь к тартане, и посреди града
пуль достиг ее вплавь, напевая старый мавританский романс из Гафиза :
- О! Позволь, прелестная дева, обвить мою шею твоими руками...
Контрабандисты оцепенели.
- Бей! Ради святого Иакова, бей! Стреляй по лошади и по белому перу!
Это сам разбойник! - кричал офицер, которого явственно можно было различить,
ибо его отряд, остановись на предпоследнем уступе и свернувшись в густую
толпу, производил непрерывный и сильный огонь по остальным контрабандистам.
Тем, которые были живы из этих безпатентных купцов, оставалось только,
как сказал Хитано, выбирать огонь или воду.
- Бей! Бей этих нечестивцев! - повторял офицер для поощрения своего
отряда. - Святейший епископ обещал нам индульгенции на этот пост, и так как
атаман ушел от нас, то истребим остаток его шайки. Стреляй!..
- Но, капитан, я вижу монаха...
- Наглое, безбожное переодевание! Бей супостата!