"Кодзи Судзуки. Кольцо (другой перевод) (Звонок-1)" - читать интересную книгу автора

Но, разумеется, эта волна захлестнула не только еженедельник N. Шквал
прокатился по всем японским издательствам и изданиям. Все до единого
информационные агентства пострадали от этого не поддающегося объяснению
повального увлечения потусторонним.
Журналисты не пожалели ни времени, ни сил на специальное расследование
и пришли к выводу, что, хотя практически вся корреспонденция была анонимной,
мало кто из авторов написал больше одного послания. По самым приблизительным
подсчетам получалось, что за тот период около десяти миллионов человек
отправили каждый как минимум одно письмо в какую-нибудь газету. Десять
миллионов! Журналистский мир содрогнулся.
В самих письмах не было ничего такого страшного - количество
корреспонденции пугало гораздо больше, чем ее содержание. Только представьте
себе, что каждый десятый человек написал письмо в какую-нибудь редакцию. При
этом среди журналистов, а также среди их родственников и друзей, не было
никого, кто бы стал рассылать по редакциям такой бред. Так что же,
собственно говоря, произошло? Откуда взялись все эти письма?
Издатели и редакторы в течение долгих дней продолжали ломать над этим
вопросом головы, а потом волна писем схлынула сама по себе. Все очень быстро
вошло в привычную колею. После полугодового кошмара повседневная
редакционная работа казалась сказкой. И писем про привидения больше не
приходило. Ни разу.
Огури - главный редактор солидного еженедельника - по долгу службы был
обязан выработать четкую программу действий. В его задачу входило объяснить
своим подчиненным, что конкретно нужно делать, когда сталкиваешься с
социальным феноменом такого рода. Огури выбрал стратегию последовательного
игнорирования. Он склонен был думать, что весь сыр-бор разгорелся из-за
очередной низкопробной статейки в одном из этих, пользуясь его выражением,
"убогих" журнальчиков.
Читатели, возбужденные публикацией загадочных фотоснимков и рассказов
очевидцев, сами принялись активно сочинять подобный бред, и постепенно это
вылилось в массовый психоз. Огури понимал, что его теория далеко не всем
покажется убедительной, но ему было необходимо хоть какое-то мало-мальски
рациональное объяснение для того, чтобы выработать правильный подход.
Он отдал соответствующее распоряжение, и его подчиненные перестали
работать с письмами в редакцию. Вся читательская корреспонденция сжигалась.
Огури занял жесткую позицию по отношению к миру за пределами редакционного
офиса: "Оккультизму - бой!" Таким образом, все, что имело хоть какое-то
отношение к мистическим аномалиям, не имело никакого отношения к редакции
еженедельника N. Может быть, именно благодаря этому поток читательских писем
ослабел и, судя по всему, вот-вот должен был вообще иссякнуть. И тут
появляется Асакава со своим материалом, опубликовать который - все равно что
подлить масла в затухающий костер.
Огури пристально смотрит на Асакаву.
...неужели ему хочется еще раз сесть в ту же лужу, что и два года
назад?
- Вот что, милейший, - главный редактор называл собеседника "милейшим"
только в тех случаях, когда разговор был ему неприятен, но необходим.
- Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, но... - зачастил было Асакава,
однако Огури, не обращая внимания, продолжал:
- Конечно, это все очень любопытно. Не спорю. Только, к сожалению,