"Инна Сударева. Судья Королевского дома " - читать интересную книгу автора

людей мне попросту дела нет.
Тут смех его оборвался - далеко, за полем, он увидал густой столб дыма.
- Что это? - спросил Элиас, также обратив внимание на серые клубы.
- Там хутор Свана. Он горит.
Фредерик пришпорил коня и, что ветер, понесся по дороге. Элиас поспешил
за ним. Они свернули на тропу, шедшую в сторону горевшей усадьбы. Десять
минут быстрой скачки - и молодые люди остановились у высокого бревенчатого
забора, из-за которого валил дым. Крепкие, на совесть сделанные ворота
оказались закрыты, и Фредерик встал ногами на спину лошади, а со спины
прыгнул на забор и оттуда - во двор. Элиас пробовал сделать так же, но
удалось лишь допрыгнуть до забора и то неудачно: он повис на нем на руках,
беспомощно болтая ногами. Подтянуться было очень неудобно. Тем временем
скрипнули, открываясь, ворота. Из них выскочил Фредерик. Увидав как-то
по-глупому висящего Элиаса, он лишь покачал головой, схватил за поводья
лошадей и повел их во двор. Будущий же гвардеец еще повисел пару секунд,
сполз по забору вниз, слегка попортив куртку, и последовал, сконфуженный, за
лошадьми. То, что он увидел во дворе, заставило его забыть о неудавшемся
прыжке.
Внутри был разбит прекрасный фруктовый сад: яблони, груши, вишни,
сливы. Ветки деревьев ломились от плодов. И это было еще ужасней, потому что
на одной из груш висело чье-то обгоревшее тело. В глубине сада располагался
большой, добротный, каменный дом, крытый темно-красной черепицей. Из его
разбитых окон валили густые черные клубы дыма.
- Это Сван, - кивнул на повешенного Фредерик и резво побежал к дому. -
Скорее, малыш, у него большая семья. Может, они в доме и еще живы.
Элиас последовал за ним.
Изящный Фредерик, ничуть не мешкая, ринулся, судя по всему, в еще
горящий дом. Будущий гвардеец, к стыду своему, не смог так поступить: жар и
дым, бившие из распахнутой двери, остановили его. Он беспомощно застыл на
крыльце, прикрывая глаза рукой, и пару раз все-таки попытался войти, но
мощный инстинкт самосохранения не позволил. Из дома тем временем послышался
ставший зычным голос Фредерика:
- Катарина! Дети! Где вы?!
Еще через пару минут Судья выскочил вместе с дымом на крыльцо, где
столкнулся с Элиасом. Он сунул в руки юноше какой-то небольшой теплый
сверток, схватил ведро, что стояло у бочки с дождевой водой, наполнил его и
кинулся обратно в дом.
Элиас в полной растерянности спустился с крыльца и глянул в сверток.
Это оказался младенец. Он трогательно закашлял, потом по-кошачьи заплакал,
морща покрасневшее личико.
- Б-боже, - прошептал Элиас, совершенно сбитый с толку: матушка многому
его учила, только забыла рассказать, как обращаться с младенцами, только что
спасенными из огня.
Юноша положил малыша на скамейку под липами, водой обмыл его лицо, пару
капель влил в раскрытый ротик. Дитя вновь закашлялось и взревело еще громче.
Фредерик тем временем успел несколько раз мелькнуть туда-сюда, гася,
видимо, огонь в доме. Из окон уже повалил белый пар. На четвертом забеге
Судья не выдержал: выскочив на крыльцо, упал на колени, выронил ведро и
отчаянно закашлял, держась за грудь. Элиас кинулся было к нему, но тот
оправился раньше, чем подоспела помощь, и вновь побежал в дом. Еще через два