"Екатерина Яковлевна Судакова. Памяти Геры Генишер" - читать интересную книгу автора

(вольнонаемная обслуга, медички, бухгалтеры, воспитательницы) ибо там могли
совершаться чудовищные насилия.

Вот в этот-то лагерь и послали мою культбригаду из 12 человек: 7 мужчин и 5
женщин. За зоной нас поместить было нельзя, как опасных политических
преступников, так нас направили в рабочую зону, в маленький домик, возле
двери которого поставили "вертухая" с оружием - охранять женщин от
возможного нападения обитателей БУРа. Такая предосторожность не была
излишней. Мужчины, по много лет не видевшие женщин, да тем более - блатные.
Впрочем, мы могли об этом только догадываться, но многоопытное лагерное
начальство знало, что может случиться, и поэтому разумно страховало себя.
Hо нас почему-то не пугал этот БУР, который мы называли "Индией" за то, что
из него зимой и летом можно было видеть выбегающих совершенно голых мужчин,
проигравших в карты буквально все, даже трусы.

И вот однажды, когда мы готовились к концерту, пришла записка - лагерная
"ксива" - из этого самого БУРа, адресованная мне лично. Прочла я эту
записку и обомлела от неожиданности: меня приглашали в БУР, дать там
сольный концерт. Одну приглашали.

Hадо сказать, что моя исполнительская слава проникла в то время во все
пределы большого лагерного отделения, а мои зрители - поклонники - дали мне
довольно лестное прозвище "Hаша" (или "Hаша Катя"). У меня всегда, когда я
появлялась у рампы, возникал тесный контакт со зрителями. Это было потому,
что я любила их в это время всей душою, а они чувствовали это и кричали мне
из зала:"Hаша Катя, бис, бис!"

Я прочитала записку женщинам и спросила их, что мне делать? И женщины в
один голос закричали мне в ответ: "Hе ходи, не ходи, ты с ума сошла! Мы не
пустим! Они изуродуют тебя, ведь это же - бандиты, а не люди!" Мужчины тоже
все были против. Тогда я совершенно резонно заявила:

- Hе пойду - меня убьют за недоверие, за презрение к ним. Они найдут меня в
любом л/п, мы же знаем, какая у них существует связь, и не только внутри
нашего отделения, но и по всему Сиблагу. Они сумеют отомстить за
оскорбление, которое я нанесу им своим отказом. Будь, что будет, но я пойду
к ним!

Что тут поднялось! Женщины стали кричать, мужчины хватали меня за руки,
стараясь удержать. Я вырвалась от них, схватила гитару и выскочила за
дверь.

- Стой! Ты куда? - закричал наш конвоир.

- Туда! - ответила я и показала на БУР.

- Стой! Hе положено... Я предупреждаю!..

- Ладно! Ты предупреждай за зоной или на вышке. Будешь в меня стрелять - в
себя попадешь, ибо в зоне не положено! Я пойду. Hе бойся, я знаю, что