"Торн Сейшел Стюарт. Дары Зингарцев ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Конан предупреждающе вскинул руку:
- Стой, старик! Со мною мои люди, и их вряд ли заинтересует простое
предсказание. С ними нужно будет расплатиться по-настоящему, понимаешь?
Тай Кин Бо усиленно закивал.
- Мы наслышаны о подвигах Полуночных Гостей. Золото, камни - вот что
прельщает их взоры. То, что переходит из рук в руки, но не становится от
этого теплее. Если ты считаешь, что такой награды довольно твоим людям, да
будет так.
- Что ж, по-твоему, предсказание ценнее? - Конан испытующе посмотрел на
кхитайца. Но тот был серьезен, как изваяние Падды.
- Нет ничего ценнее знания о том, что было, - ответил он. - За это
знание Император подарил иноземному принцу наше княжество. Но знание о том,
что будет - дар поистине бесценный. И только великой щедростью своей
расточал его наш кайбон на наши ничтожные нужды. Но таков обычай. Если бы
пришел через горы чужестранец и предстал перед кайбоном с просьбой:
"Предскажи мне судьбу мою", - он заплатил бы ту цену, какую назначил бы
кайбон. Даже если бы это была его жизнь.

Глава седьмая

Дом на вершине горы

Голубь Тридцать Пятый:
"Высокородный принц Римьерос, герцог Лара - своему брату, Кратиосу
Третьему, королю Зингары и правителю Каррских островов.
Брат мой, сим извещаю тебя, что возвращение мое в Кордаву откладывается
весьма надолго, если не навсегда. Император Кхитая подарил мне мое
собственное королевство, и я буду сидеть в нем, покуда не изловлю
Конана-киммерийца - если не всего, то хотя бы голову. Или пока не поседею и
не лишусь всех зубов - в зависимости от того, что произойдет ранее.
Принц Римьерос, герцог Лара".

- Да тихо ты! - еле слышно шипел снизу Конан на Силлу. - Что ты
хихикаешь, как больная обезьяна? Он же сейчас проснется!
Принц и в самом деле заворочался во сне, и Силла, влезавшая с плеч
Конана в окно его спальни, замерла посреди комнаты на одной ноге.
Римьерос пробормотал что-то бранное и перевернулся на другой бок. Силла
перевела дыхание. Прокравшись к клетке с голубями, где оставалось только две
птицы - белая и пестрая, она осторожно протянула руку к той, что сидела
ближе. Молниеносно выхватив пестрого голубя из клетки, она замотала
ошеломленную птицу в темную шаль. Голубь замер. Второй, оставшийся в клетке,
даже не заметил исчезновения товарища.
Было раннее утро, от реки поднимался туман, расползаясь белыми прядями
меж черных влажных стволов. Силла притопывала на месте от нетерпения,
сдержанно хихикая. Конан деловито прилаживал письмо к лапке перепуганной
птицы.
- Да не бейся же ты так, глупая, ведь если я сломаю тебе крыло, как ты
полетишь? Ну вот, готово!
- Дай я, дай я! - тянула к голубю руки Силла.
- Держи.