"Торн Сейшел Стюарт. Дары Зингарцев ("Конан") " - читать интересную книгу автора

желтым - золото, а белым - слоновая кость. Глаза извивающихся в вечном танце
немыслимых тварей были сделаны из крупных рубинов и изумрудов, и по всему
этому ходили люди, ходили каждый день, и не в мягких кожаных туфлях, а в
деревянных или плетеных сандалиях. А в тот день, день приема послов с
другого края света, из далекой Зингары, мозаичный рисунок лишь угадывался,
на две трети скрытый длинными подолами расшитых накидок чиновников и
придворных всех рангов и возрастов.
Оставалось только одно: принять скучающий вид и идти прямо по этим
плиткам, словно дома он только тем и занимался, что топтал драгоценности.
Римьерос, вспомнив, что он сын и брат королей, выпрямил спину, закинул
назад голову и весь прием сохранял на лице надменно-спокойное выражение,
хотя Митра свидетель, давалось это ему с трудом. Он как раз с беспокойством
думал, сможет ли удержаться от улыбки при каком-нибудь очередном особенно
удачном выражении Моу Па, как в зал вошел сам Император и под звон большого
гонга воссел на нефритовый трон.
Римьерос сдержанно поклонился.
- Король Зингары в знак дружбы и доброго расположения посылает великому
императору Кхитая дар, который, я надеюсь, будет в глазах владыки ценнее
золота и сверкающих камней, - он еще раз склонил голову и махнул рукой
четверым слугам, тащившим за ним ларец.
Те поставили его перед тронным возвышением и поспешно удалились.
Римьерос, в окружении десяти своих рыцарей, ждал ответа.
Император молча поднялся с трона и подошел к ларцу. Подбежали двое слуг
и откинули крышку. Римьерос с замирающим сердцем следил за выражением лица
Повелителя Звезд, но оно было непроницаемо, как восковая маска. Человек,
стоявший слева от трона владыки, издал какое-то восклицание и тоже подошел к
ларцу.
- Ян Шань, саккей Императора и великий маг, - прошептал принцу в самое
ухо Моу Па.
Император наконец оторвался от созерцания привезенного сокровища и
заговорил.
Римьерос вопросительно обернулся к переводчику, но тот только молча
указал взглядом на Ян Шаня, уже доставшего из ларца один из свитков, словно
ему нетер-пелось рассмотреть их поближе.
- Дваждырожденный благодарит вас, взявших на себя труд вернуть нам
давно потерянное сокровище, - чистым и звучным голосом возвестил Ян Шань на
превосходном аквилонском языке, и по его горящим глазам было видно, что о
потере этого сокровища он сокрушался больше, чем сам император. - И тем
ценнее этот дар в наших глазах, что ради него вы проделали долгий путь с
самого края Мира. Поистине далеко должны видеть глаза короля, который так
внимателен к вещи, для него, вероятно, не имеющей никакой ценности. Мы
благодарны вам за тот долг, который вы на нас таким образом наложили, ибо
долг вежливости и дружеского отношения всегда приятен. Отдыхайте теперь
после тягот и трудов пути. Император выражает надежду, что вы побудете
нашими гостями - хотя бы недолгое время.
На этом прием был окончен. Римьерос чувствовал себя немного отомщенным.
От короля Зингары явно не ожидали такого дара. Кратиос был прав - ни
камнями, ни золотом невозможно было удивить этих людей. Но древняя
кхитайская рукопись, один лишь Митра знает как попавшая в обширные подвалы
Старого замка и пролежавшая там по меньшей мере сотню лет, могла