"Торн Сейшел Стюарт. Дары Зингарцев ("Конан") " - читать интересную книгу автора

приближаясь, то удаляясь, они двигались все это время. В долине река
замедляла бег, ширилась и разливалась на множество узких рукавов. Над ней,
прочно вцепившись в дно и берега мостами, стоял небольшой город, со стороны
суши обнесенный стеной. Вокруг, как цыплята вокруг наседки, ютились домишки
землепашцев. Первая зелень, едва пробившаяся на свежераспаханных полях,
напоминала пушок, покрывающий щеки юноши, дома по самые крыши тонули в
бело-розовом цветении.
- Что скажете, мой принц? - обернулся к Римьеросу барон, но тот уже
двинул коня вперед и вниз по дороге.
- Туда! - коротко велел принц и первым пустил коня рысью.
Их словно ждали. На огромном горбатом мосту, по которому, словно нить
сквозь бусину, проходила через город дорога, стояла толпа желтолицых людей.
Римьерос, не ожидавший ничего подобного, резко осадил коня, но тут взвыли
трубы, ударили гонги и барабаны, словом, поднялся невообразимый шум. Лошади
зингарцев, немотря на то, что были привычны и к черной брани конюших, и к
лязгу железа, едва не кинулись врассыпную от этой какофонии.
- Это в нашу честь! - понял наконец Римьерос и расхохотался, закинув
голову. С ним засмеялись и остальные. Встречающие гостей растерянно застыли,
ибо такой откровенный смех в Кхитае выражал презрение, насмешку и вообще
считался крайне оскорбительным. Музыка стихла.
- Да, если можно, больше не гремите так, - снова рассмеялся Римьерос.
Его ничуть не смущало, что все эти люди, по-видимому, не понимали ни
слова из того, что он говорил. Увидев, что теперь он улыбается, толпа
музыкантов облегченно вздохнула. Несколько старцев с жесткими и тонкими, как
волокна непряденного льна бородами, шагнули вперед и низко поклонились
принцу, справедливо рассудив, что он - главный в отряде. В ответ на это
Римьерос соскочил с коня и отдал церемонный изящный поклон, положив руку на
эфес меча.
Снова повисла напряженная пауза. Старики переглянулись, и барон да
Ронно, почувствовав неладное, заступил принца.
Но тут из толпы встречающих вышла, как показалось Римьеросу, девочка
лет пятнадцати. (Позже выяснилось, что это - жена градоправителя, и что
прошлой весной ей исполнилось двадцать пять.) В руках у нее был поднос,
полный душистых нежно-розовых лепестков. Она осыпала ими Римьероса с головы
до ног, и тому очень понравился такой обряд встречи. Он улыбнулся и высыпал
оставшуюся на подносе последнюю горсть лепестков на нее. Она рассмеялась -
смех этот прозвучал иначе, чем иной когда-либо слышанный Римьеросом женский
смех - и прищелкнула пальцами. Толпа расступилась, пропуская стайку
диковинных птиц - а, быть может, бабочек. Во всяком случае, на людей эти
девушки походили мало, скорее уж - на небожительниц. Их было много, по трое
на каждого рыцаря. Градоправитель, высокочтимый сэй Тхикон Фэн, специально
набрал достаточное их количество в окрестных поселениях. Если бы зингарцы
меньше истосковались по женскому обществу, они бы, наверное, задумались над
тем, откуда градоправителю стало известно точное число рыцарей в отряде.
Обратил на это внимание только барон Марко, и то много времени спустя. А в
тот миг они, не заботясь о менее насущных делах, оставили лошадей и повозки
на слуг, а сами вошли вслед за девушками в низкий длинный дом без окон, из
двери которого, едва ее открыли, повалил пар.
Девушки знали свое дело. Не успели еще слуги разместиться в указанном
им крыле Гостевого Дома, как вымуштрованный самим Марко да Ронно отряд можно