"Торн Стюарт. Дары зингарцев" - читать интересную книгу автора

недостаток: в голове его, серебристой от седины, не могло уместиться
более одной мысли за раз. Единожды уверовав в то, что Римьерос -
будущий благодетель Зингары, он более не думал об этом, и никакие
вздорные выходки принца не могли разубедить его. Он приписывал их
горячности, молодости, излишней любви к риску и опасности. Он порой
даже называл принца _государь_, ничуть не стесняясь чужих ушей, и
такова была сила его веры, что он заразил ею и тех, кем
распоряжался.
И если сам Римьерос был равнодушен к цели похода, то
молодые дворяне немало гордились возложенной на них высокой
миссией.
Мать-королева с детства приучила сына никогда не вымещать
дурное настроение на тех, кто тебе нужен или может оказаться
полезен, и большая часть отряда не знала о его резких припадках
ярости и раздражения. А в хорошем расположении духа принц был и
великодушен, и щедр, и остроумен. Поход, столь бессмысленный и
бесцельный с его точки зрения в начале, оборачивался неожиданной
стороной: по завершении миссии Римьерос возвращался в Зингару с
сотней рыцарей, закалившихся в нелегком походе и преданных ему до
мозга костей.
Третьим же из заговорщиков был Светлейший Распорядитель
Двора, герцог Пастрелья. Этот ловкий и хитрый царедворец с
давних пор был влюблен в королеву. В молодости слыла она женщиной
редкой красоты, а зрелость придала ее облику истинное
величие. Старый герцог боготворил ее - как она боготворила
своего сына. Его обожание было тем сильнее, чем несбыточнее
мечта обладать когда-нибудь предметом своей страсти. Королева дарила
его своей дружбой и даже любовью, но ни разу не изменила мужу - ни
до, ни после его смерти.
Ей казалось - и казалось вполне справедливо, - что после
ночи любви может герцог охладеть к ней, как только убедится, что
возлюбленная его оказалась не богиней, но обычной смертной
женщиной. Распорядитель Двора был третьей по значимости фигурой в
государстве - после короля и Верховного Жреца Митры. Королева не раз
убеждалась в том, сколь полезной может оказаться дружба герцога
Пастрелья - и не хотела ее терять.
Словом, как ни мал был круг заговорщиков, он включал в себя и
членов королевской фамилии, и армию, и казну. Сам Римьерос
не рассчитывал всерьез на успех, по крайней мере, в ближайшие годы.
Но мать его придерживалась другого мнения и в отсутствие обожаемого
сына продолжала готовить почву для переворота - причем небезуспешно.
...Принц вышел из своего шатра, держа птицу в руках.
Послушал, как бьется ему в пальцы крошечное сердце и выпустил
голубя, чуть подкинув его вверх.
Лагерь расположился на ночь на небольшом плоскогорье. Эта
возвышенность была лишь краткой передышкой, скалистым
островом в море деревьев. За ним вновь начинались бесконечные леса,
поделенные узкой ниточкой дороги, и наутро отряду опять предстояло
погрузиться во влажную духоту и полумрак джунглей.
- Неправда ли, жаль, государь, что до нас не могут добираться