"Камкурт. Хроники Тай-Шин" - читать интересную книгу автора (Коробейщиков Андрей)

Глава 4. ТЕМНЫЙ КОСМОС Развенчивание Мифа Барнаул, 2006 год, февраль

«Мерседес» остановился около массивных ворот, ограждающих въезд на территорию огромного, судя по виднеющейся из-за забора крыше, коттеджа. Через минуту они уже въезжали во двор загородного поместья. Выяснилось, что принадлежит оно одному из известных барнаульских бизнесменов. Через десять минут им накрыли стол в одной из комнат дома. И после непродолжительного завтрака все приезжие вместе с хозяином усадьбы прошли в один из залов с разожженным камином. Было видно, что Харты на самом деле торопятся. Когда все расселись в мягкие глубокие кресла, Скоков взял инициативу на себя.

— Господа, среди нас новичок, поэтому я введу его в курс дела, прежде чем мы перейдем к основной цели нашей сегодняшней встречи.

Он посмотрел на Мальцева. Все присутствующие тоже смотрели на него, но никакой угрозы Владислав не чувствовал. Наоборот, и Уюм, и хозяин дома, и водитель-телохранитель, все держались так, словно понимая напряжение новичка, и отчасти сочувствуя ему.

— Итак, — Скоков подмигнул Аргусу, — начну с истории. Харты существуют со времен зарождения человеческой цивилизации. Никто не знает доподлинно как, когда и где это произошло. Есть разные версии и легенды, но истинные обстоятельства возникновения Общества Хартов остаются для нас тайной. Одни полагают, что Общество появилось во времена Атлантиды, другие считают, что оно уходит корнями в еще более древние времена. Кто-то утверждает, что родоначальником Института Хартов является китайский император Чун И. Иные называют это полным бредом и называют в качестве отца-основателя Александра Македонского и даже Геракла. В общем, мы не знаем своих корней, но знаем для чего мы были созданы. Наша основная задача — защищать интересы человечества.

Мальцев поднял руку и, в ответ на вопросительный взгляд полковника, осторожно спросил:

— Защищать от кого? У человечества что, есть враги вне самого человечества?

Скоков удовлетворенно кивнул:

— Вот! Самое главное заблуждение людей! Они считают, что кроме них в этом мире не существует разумных существ, способных угрожать их интересам. Однако это не так. Харты призваны защищать человечество не от стихийных бедствий или космических катаклизмов. Для этого созданы другие институты. Нас интересуют люди, которые своими действиями могут спровоцировать глобальные потрясения для социума. Но самыми приоритетными объектами нашего интереса служат нелюди, которые пренебрегают интересами человеческого общества. Представьте себе, что вдруг появился сверхчеловек, который получил доступ к сверхъестественным силам. Как вы думаете, что он будет делать дальше?

Мальцев пожал плечами.

— Если эти силы получены в результате генетической мутации или психофизиологической трансформации, а не в результате дисциплины своего сознания, то он, скорее всего, будет следовать привычным шаблонам и стереотипам: то есть пытаться подчинить окружающих своей власти.

Скоков многозначительно улыбнулся. Мальцев тут же добавил:

— Но, если человек обладает высоким уровнем морально-этических норм…

Скоков мягко прервал его движением руки:

— Владислав Сергеевич, можно бесконечно долго рассуждать на эту тему. Я знаю одно — когда человек находится на привычном уровне восприятия, о появлении необычных возможностей не может быть и речи. Когда человек меняет уровень восприятия, неважно каким образом, он автоматически перестает следовать законам, установленным на прежнем уровне. Но социум опутал весь земной шар, и если такой «мета-человек» вдруг возникает, то ему неизбежно придется выбирать: либо вернуться на прежний био- и психосоциальный уровень, либо покинуть территорию, на которой живет община, существующая на этом уровне. Это очень древняя проблема. Те, кто понимают ее, уходят при помощи своих возможностей в иные пространства. Те, кто не понимают, подлежат определенной коррекции, направленной на то, чтобы снизить возможные последствия неосторожного пользования этими силами. Но есть и такие, которые пытаются изменить все общество в соответствии со своим новообретенным мировоззрением.

— А если это новое мировоззрение на самом деле окажется более перспективным для человечества?

Полковник, как и все присутствующие, понимающе смотрел на Мальцева, словно прекрасно знал все его мотивы и аргументы. Затем Скоков переглянулся с руководителем «ИНИСА», и пожилой азиат, перегнувшись через подлокотник кресла, тихо спросил:

— А если нет?

— То есть, если я вас правильно понял, Харты это охранники социума в том виде, в котором он существует уже много столетий? — Мальцев разглядывал симпатичную женщину в деловом сером костюме, которая вошла в комнату и ненавязчиво присела в углу, всем своим видом показывая, что она не хочет прерывать беседу своим появлением.

— Нет, — Скоков тоже мельком посмотрел на вошедшую женщину, — социум не может оставаться в неизменном виде много столетий. Он неизбежно развивается. Совершенствуются социальные структуры и уровень научно-технического развития. Харты охраняют социум от изменений иного рода. Речь идет о глобальной трансформации сознания. Мы удерживаем людей на определенном витке биофизического и энергетического развития.

— Но где же здесь прогресс?

— Вот в этом как раз и заключается Великая Дилемма, заложниками которой стали не только мы, но и все люди на этой планете.

Скоков задумался на несколько секунд, словно раздумывая, с какой стороны удобнее будет преподнести гостю необходимую информацию.

— Понимаете Владислав, эта проблема, на самом деле, имеет гораздо более давнюю природу, нежели Вы можете себе даже вообразить. Как Вы думаете, в чем основная проблема человечества?

Мальцев глубоко вздохнул.

— Мне кажется, это ущербность восприятия, перекос сознания. Когда человек рождается, он попадает из темной, влажной, комфортной среды в сухую, светлую, причиняющую боль. Первый вдох младенца — это раздирание легочной ткани воздухом. Поэтому инстинктивно ребенок отчасти как бы блокирует свою сферу ответственную за ощущения. Это прерогатива правого полушария, посредством которого человек связан с Единым Информационным Полем. Чем дальше человек растет, тем все больше и больше блокируется у него эта сфера, уступая место левополушарному стилю мышления — логическому. Так появилось общество логиков. Как и любое общество, само того не подозревая, оно создало собственную Систему Безопасности, которая должна была следить за неизменностью видовой целостности этого общества. Так и появилась Система. Но логический путь развития изначально является ущербным, потому что он основан на дуальном восприятии, когда любую информацию человек вынужден оценивать как «плюс» или «минус». А это колоссальное напряжение для нашего ума, постоянно ощущать себя неуверенным, словно играя в казино, постоянно раздумывая — правильно или неправильно угадал, «красное» или «черное», выиграл или проиграл. А, кроме того, в самом детстве задав миру, принявшему младенца, оценку «минус», человек вынужден постоянно жить в агрессивной среде. А ведь любая оценка это всего лишь оценка. Так и живет человек в кошмаре, который сам себе и создал своим умом. Но основная проблема, на мой взгляд, как раз в том, что человечество зафиксировало себя в этой своей ограниченности, создав институты, которые следят за сохранением этой фиксации, безжалостно, — Мальцев, как бы ненароком бросил мимолетный взгляд на Уюма, — истребляя всех инакомыслящих. Это, как я понимаю, вы именуете Великой Дилеммой? Потому что вы уже попробовали вкус другой жизни, вкусили запретных плодов. И палачами-то быть не хочется, и выбора другого нет. А чтобы оправдать это придумали термин «Великая Дилемма»…

Скоков внимательно разглядывал Мальцева.

— А как вы думаете, Владислав, есть причина тому обстоятельству, что человек рождается в таких условиях?

— Ну, насколько я помню, что-то такое было в Библии. «И будут женщины рожать детей своих в муках…». Или что-то в этом роде. Наказание Господне.

— За что наказание? — мягко спросил Скоков, и Мальцев понял, что полковник пытается приблизить его к осознанию какой-то фундаментальной истины.

— Не помню, — честно признался Мальцев.

— Ну вот, видите, не помните, и не понимаете подоплеки этой проблемы, а уже стремитесь навешать ярлыков. Вот смотрите, какой интересный факт — через это наказание, все люди получили вынужденную ущербность. Но женщины получили двойное наказание — они еще и детей в муках рожают. Значит, эта проблема связана с женщинами. Поэтому, пусть женщина вас и посвятит в истинное положение дел. Познакомьтесь — Полетаева Анастасия Львовна. Мы называем ее «Зодчий Теней». На самом деле вы уже знакомы, хотя и опосредованно. Не припоминаете?

Мальцев внимательно посмотрел на женщину. Возраст около тридцати пяти, стройная фигура, очень правильные черты лица и невероятно пронзительные глаза.

— Такую женщину я бы запомнил…

Скоков переглянулся с Зодчей. Все присутствующие в зале улыбнулись.

— А вот она вас запомнила. Ту ночь, когда вы дрались с любовником своей жены во дворе своего дома, помните?

Мальцев поежился. Воспоминания о той ночи до сих пор пробуждали в нем непроизвольную дрожь.

— Насыщенная событиям ночь…

— Да, безусловно, но прикосновение этой женщины невозможно забыть. Я думаю, вы запомните навсегда ту тень, которая так напугала вас.

Тень-убийца! Так вот кто, значит, управлял этим невидимым энергетическим монстром.

Мальцев совершенно по-новому посмотрел на женщину, внешний вид которой никак не клеился с образом хладнокровного киллера. Она, улыбаясь ему в ответ, встала и, подойдя, протянула ему руку. Он замешкался лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы окружающие дружно рассмеялись.

— Вы можете не опасаться меня, Владислав, — услышал он ее нежный голос, — я не хотела вас убивать. У меня была задача лишь остановить вас, обессилить на какое-то время. Но получилось наоборот. После той встречи мне пришлось долго приходить в себя. Еще никто не делал мне так больно.

— Ну, простите… — не без сарказма пробормотал Мальцев, — в следующий раз я буду более галантен.

— Надеюсь, следующего раза не будет, — женщина встала со своего места и пересела в кресло рядом с Мальцевым — Итак, я хочу кое-что рассказать тебе. Эта информация долгое время была одной из самых засекреченных. Именно ее тщательно скрывала Система, практически полностью фальсифицировав письменную историю человечества.

— Я так понимаю, вы хотите со мной поделиться этой тайной, потому что у меня теперь только два варианта — стать Хартом или отправиться на «переплавку»?

— Я думаю, что некоторыми аспектами этого знания с тобой уже успел поделиться Максим Ковров. Более того, эта информация начинает проявляться повсеместно. Просто настало время, когда ее стало уже невозможно удерживать взаперти. Система дает сбои, как и любая логическая система. Она пытается спасти себя, изыскивая все возможные альтернативные варианты. Это неизбежно порождает утечку информации.

Мальцев усмехнулся.

— Представляю, как где-то сейчас сидит в заставленной мониторами комнате этакий старичок-бодрячок, Создатель Системы и с нетерпением наблюдает за нашим с вами разговором.

Анастасия тоже улыбнулась.

— Это хорошо, что у тебя сохранилось чувство юмор, — она немного помолчала, — Знаешь, наша группа не единственная. Таких групп на земном шаре работает достаточно много. И, самое главное, если уж ты решил упомянуть Создателя Системы, то корректней было бы говорить — Создательница. Потому что Систему на самом деле создали именно женщины…

— Если посмотреть непредвзято на человеческие взаимоотношения в ретроспективе, то можно увидеть очень интригующие факты. Что о появлении женщины нам говорит религиозная история? — Анастасия вопросительно кивнула Владу.

— О том, что женщина была создана из ребра мужчины.

— Действительно, только современная наука уже установила — женский ген на несколько тысяч лет древнее мужского. Интересно, не правда ли? Пойдем дальше. Известно, что в давние времена повсеместно царил матриархат, включая и легендарную Атлантиду. В дошедших до нас редких мифах говориться о том, что женщины были очень могущественными воинами. Известно также, что, как это ни парадоксально, но в экстремальных ситуациях женщины способны достигать скоростных и мускульных показателей, превышающих показатели мужчин в сходных ситуациях. То есть, потенциально хрупкая женская физиология при определенных кризисных условиях превосходит мужскую. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…». Женский метаболизм более функционален, нежели мужской. Женщины живут дольше мужчин, они более приспосабливаемы к различного рода неблагоприятным обстоятельствам. Получается, что женщины более древние и более выносливые, нежели мужчины, существа? Однако, что мы видим в человеческом обществе? Людям говориться о том, что женщина была создана позже мужчины, из его ребра. Во всех существующих ныне религиях мира женщине отведена второстепенная роль. В церкви, во время обряда крещения, представителей мужского пола заводят за алтарь, а представительницы женского пола туда не допускаются.

— Секунду, — Мальцев поднял руку, — но, насколько мне известно, в христианстве культ женственности выражен через Богоматерь, породившую Христа.

Зодчая Теней улыбнулась.

— Да, и это очень существенное замечание! Однако христианство навязало людям стереотип женщины-матери, но партнерский статус женщина утратила. Кого мы видим в Троице? Отец, Сын и Святой Дух. Причем на все вопросы, относительно возможных комментариев по поводу божественной природы Троицы, священнослужители отвечают, что этого никто не может понять, и даже ангелы этого не уразумеют. В христианстве очень сильно выражено мужское начало, и это тоже имеет к теме нашего разговора самое непосредственное отношение. Идем дальше. Согласно стереотипам, устоявшимся в обществе, женщина является зависимым существом. Ведь мужчины главные, они добытчики, они охотятся и защищают женщин. На фоне потенциального превосходства женской физиологии над мужской это выглядит умильно. Даже в сексе привычно считается, что женщина выполняет пассивную роль. Что мужчина хочет ее гораздо больше, чем она его. Что ради обладания женщиной он пойдет на все что угодно. А женщины лишь позволяют себя любить, хотя уровень возбуждения женщины многократно превышает мужской. Или хотя бы взять тему отшельничества. Количество женщин-отшельниц на несколько порядков меньше чем отшельников-мужчин. К чему бы это? Что удерживает женщин в городах? Общепринято также, что женщины являются гораздо более изощренными, хитрыми, коварными и жестокими чем мужчины. И таких примеров десятки. История человеческих взаимоотношений шита белыми нитками, но никто как будто не замечает этих явных несоответствий. Как ты думаешь, почему?

Мальцев поочередно посмотрел на присутствующих в зале мужчин, но ни один из них не проявил мужской солидарности и не сделал даже какого-нибудь знака, означающего подсказку или хотя бы поддержку.

— Я так понимаю, Анастасия, вы клоните к тому, что на самом деле эта цивилизация женская? И истинная власть принадлежит женщинам, а глупые мужчины с раздутыми щеками находятся в глубочайшем заблуждении относительно своих надуманных амбиций?

Зодчая улыбаясь, молча смотрит на него своими пронзительными серыми глазами, будоража мысли, перемешивая их в хаотичный водоворот.

— Но зачем женщинам это нужно? Если они являются более совершенным видом, почему они спрятались за мужчин? Зачем они маскируются? Получается, что они манипулируют мужчинами, направляя их деятельность на реализацию своих целей, причем, делая это так, что мужчины принимают это за исключительно свои инициативу? Круто! Достижение максимального результата минимальными усилиями. Да, это стиль истинных правительниц. Зачем воевать самим, когда можно стравить толпы мужиков? Зачем охотиться, если можно готовить уже добытую пищу? Зачем напрягаться, если можно получить сразу все: квартиру, машину, прочее обеспечение, причем мужик будет думать что это его заслуга, и он облагодетельствовал подчиненную ему даму? А в обществе, издревле все построено таким образом, что на деле оказывается совсем не тем, чем кажется изначально, хотя понять это и не просто. А что, — Владислав посмотрел Зодчей прямо в глаза, — неправда это, что мужикам больше хочется?

Анастасия, не переставая улыбаться, наклонилась к нему поближе и, не отводя взгляд, прошептала:

— Иногда даже челюсти сводит…

Присутствующие мужчины опять рассмеялись. Их, казалось, забавляло все, что происходило в зале. Мальцев многозначительно повел бровями и откинулся на спинку кресла.

— Понятно. А как же тогда все величайшие произведения искусства и науки? Ведь большинство из них, извините, принадлежит мужикам?

— Конечно, — женщину абсолютно не смутило откровенно вызывающее поведение собеседника, — а как еще могло быть в обществе «зависимых» женщин. Они отвели себе скромную роль незаметных и никому не известных Муз-вдохновительниц.

— Но зачем им это понадобилось?

— Что?

— Оставаться за кулисами? Манипулировать? Надевать маски? Если женщины более жизнеспособны, чем мужчины, ну правили бы открыто! Получали бы в десятки раз больше почестей и материальных благ. Зачем прятаться, изворачиваться, лгать?

Зодчая Теней перестала улыбаться, словно Владислав наконец-то нащупал ее уязвимое место.

— Затем, что к этому есть предпосылки. И если женщины более сильные чем мужчины существа, то это не значит, что нет вокруг нас существ еще более сильных.

В зале повисло тяжелое молчание.

Они вышли на улицу: Скоков, Мальцев и Полетаева. Остальные Харты остались в доме. На улице уже было темно. День пролетел незаметно, как будто прошло всего несколько часов. Однако Владислав чувствовал, что его голова просто разламывается от избытка информации. Ноги дрожали, а тело устало, словно он провел весь день не в беседах, а в тренажерном зале. Полковник, усмехаясь, словно понимая его состояние, дружески похлопал Мальцева по плечу.

— Ну что, Тысячеглазый Аргус? Можно мне тоже тебя так называть?

Мальцев, запрокинул голову вверх, молча любуясь звездным ночным небом. То, что Харты знали его прозвище, его абсолютно не удивило. Особенно учитывая возможность некоторых из них читать мысли. Скоков кивнул.

— Действительно, мы же понимаем друг друга. А в возможности читать мысли нет ничего сверхъестественного — обычная функция шишковидной железы.

Мальцев фыркнул.

— Действительно.

Скоков переглянулся с Анастасией.

— Нет, на самом деле. Телепатия — это очень просто. Люди довольно часто используют эти возможности, просто не осознают этого. Все, что для этого нужно — это умение использовать особую мышечную группу, стимулирующую шишковидную железу, которая работает, например, при зевании. В этом секрет того, что зевание очень заразительно. На самом деле, при зевании выделяется телепатический импульс, который заставляет окружающих тоже начать зевать. Но использование этих мышц требует тренировки. И, кроме того, здесь требуется выполнение одного очень важного условия — работа с внутренним вниманием. Но это, опять же, лишь вопрос намерения. Люди могли бы без труда пользоваться этой функцией, если бы захотели.

— Конечно, особенно учитывая тот факт, что сразу после этого их или уничтожат, или «пригласят» в Службу Контроля Хартов, на роль шпиона или палача.

— Ну не все так мрачно. Хартов не интересуют телепаты. Хартов интересуют телепаты, активно выступающие против Системы.

— А вот скажите мне, Борис Леонидович…

Скоков остановил его жестом руки.

— Влад, здесь не принято общаться по именам. Ты можешь называть меня Ронин.

— Ого! Самурай, который больше не служит своему Повелителю, и является свободным воином, самостоятельно выбирающим себе вассала?

— Практически в точку.

— Хорошо. Так вот, Ронин, мне все та история покоя не дает, объясните мне пожалуйста, чем все-таки вам «Норс» помешал? Вы же всех выкосили. Физически. Чем они вам так помешали? Или нельзя было как-то по-другому эту тему закрыть? С вашими возможностями…

Скоков опять переглянулся с Анастасией.

— Ты ведь много не знаешь. Могу лишь сказать, что многое из того, что произошло, ты воспринимаешь в искаженном свете.

— Но ведь Венгерцев был вашим другом!

— Когда ты поймешь, какая ответственность лежит на Хартах, ты поймешь и наши мотивы. «Норс» необходимо было затормозить экстренно и бесповоротно. Сначала его уводили в сторону деликатным влиянием, потом ситуация усугубилась. Все директора были неоднократно предупреждены, причем иногда даже в открытую. Но в одном случае жажда известности, в другом — жажда грядущих гонораров, в третьем — чистое желание совершить технологический скачок, все это не оставляло нам шансов.

— А что в этом плохого? Насколько я знаю, «Норс» двигал медицину?

Полетаева достала из сумочки изящную дамскую сигарету и закурила. Легкий серебристый думок окутал призрачным облаком людей и заструился с веранды коттеджа в звездное черное небо.

— «Норс» занимался военными разработками. Но ликвидировать его пришлось именно из-за медицинских разработок. Как ты думаешь, почему, несмотря на весьма солидный уровень технического прогресса, до сих пор нет эффективного лекарства от таких заболеваний как рак, СПИД, атипичная пневмония?

— Их тормозят?

— Тормозят, причем весьма интенсивно. В одном случае это делают промышленные магнаты, в другом Харты, в третьем — Харты руками промышленных магнатов.

— Но почему? Ведь здесь явное противоречие? Это же напрямую угрожает Безопасности Системы? Система обязана заботиться о своей внутренней безопасности?

Ронин печально кивнул.

— Это и есть «Великая Дилемма»! Иногда из двух зол выбирают меньшее.

— Е-мое, да что в разработках «Норса» было такого, что вас так напугало?

— Ладно, приведу тебе для наглядности пример. Несколько лет назад археологи обнаружили очень загадочные артефакты, которые представляли собой идеально ровные черные камни с выгравированными на них рисунками. Предположительно эти письма были элементами культуры атлантов. На одной из этих каменных дощечек была изображена операция на сердце. Эта картинка послужила еще одним аргументом в пользу гипотезы относительно того, что цивилизация Атлантиды погибла в тот момент, когда высокотехнологичные атланты вторглись в таинственную сферу сердца. Так вот, разработки «Норса», которые предусматривали создание целой плеяды разнотипных нанороботов, подлежали ликвидации сразу по восьми направлениям потенциально опасных для человечества.

Мальцев провел рукой по лицу.

— М-да, так что же теперь делать, не развиваться? Если технологический прогресс является таким ущербным, а энергетические концепции потенциально опасными, как Система собирается выживать? Как собирается выбираться из замкнутого круга «Великой Дилеммы»?

Зодчая Теней затушила сигарету в изящной пепельнице, стоявшей на перилах веранды и зябко поежившись, произнесла:

— Ты что, так до сих пор и не понял, почему мы ищем тайшинов?

Ронин снял с себя пиджак и накинул его на плечи собеседнице.

— Мы являемся Защитниками Системы, поэтому это напрямую входит в наши функции. Мы находимся между системными ошибками, в надежде как-то спасти ситуацию. Как, пока неизвестно.

— А каким образом все-таки во всю эту мозаику вплетены эти игры женщин с мужчинами?

Зодчая подошла к Мальцеву вплотную и показала рукой вверх.

— Посмотри. Красиво?

Небо на самом деле было непривычно звездным для февраля. Владислав запрокинул голову и согласно кивнул. А женщина отвернулась от небосвода, словно не желая сталкиваться взглядом с тысячами золотистых глаз, взирающих сверху на голубую планету.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Спустя несколько минут они вернулись в зал, в котором уже никого не было. Кресла были раздвинуты по углам, камин был потушен, а по центру зала был расстелен большой ковер с высоким ворсом.

Зодчая достала из стенного шкафчика шприц-пистолет и крохотную ампулу, которую тут же зарядила в медицинское устройство. Мальцев подозрительно кивнул на шприц.

— Это зачем?

Женщина ободряюще погладила его по руке.

— Это совсем не больно, и абсолютно неопасно.

Мальцев посмотрел на Ронина.

— Для чего это?

Скоков расположился на одном из ближайших кресел.

— Это — «Диксаноцин», вытяжка из ядовитых желез экзотической рыбы «Суракуд» в сочетании с сильнейшим синтетическим психостимулятором, полученным в наших военных лабораториях. Оказывает сильное растормаживающее воздействие на функцию гипофиза и шишковидной железы. Это необходимо тебе, чтобы своими глазами увидеть то, о чем нам пришлось бы очень долго рассказывать тебе, пытаясь объяснить то, что и объяснить-то невозможно. Своеобразный аналог той смеси, которую ты принимал, когда разгромил офис «ИНИСА». Не бойся, если бы мы хотели причинить тебе вред, то сделали бы это менее трудоемким способом.

Мальцев нахмурился, однако потом решительно расстегнул пуговицу на манжете и закатал рукав. Укол шприца напоминал укус ядовитой змеи, впрыскивающей в тело жертвы свой парализующий яд. Владислав хотел было сострить что-нибудь на эту тему, но лицо делавшей ему укол женщины стало расплываться, словно воздушный шарик, надуваемый баллоном, он почувствовал головокружение и легкую слабость.

— Отправляйся к звездам, Тысячеглазый Аргус, — прошептала ему голосом Анастасии сгустившаяся тьма вокруг, и он почувствовал, как твердь стала стремительно уходить из-под ног, а он заскользил на невидимых воздушных потоках вверх. В звездное зимнее небо над Барнаулом.

Это совсем не напоминало Корчун. Как парение на дельтаплане отличается от полета на военном истребителе, так и этот странный препарат своим стремительным действием просто вышвырнул Мальцева из его тела, не позволяя обдуманно реагировать на происходящие изменения. Цветные пятна проносились мимо, словно рекламные плакаты мимо окон скоростного поезда. Аргус запаниковал. Единственное что позволяло ему удерживать нить осознанного мышления, это опыт путешествий в своем энергетическом теле, полученный им в процессе обучение азам Тай-Шин. Но и это состояние удерживать долго он бы не смог. Все закончилось так же, как и началось. Он врезался со всей силы в стену мрака перед собой и выплыл из нее уже где-то над поверхностью земли. Его сознание неслось над верхушками деревьев, подобно птице, не имеющей возможности контролировать траекторию своего полета. В него словно вложили уже заданную программу, и он, будто самонаводящаяся ракета, следовал по невидимому коридору, поднимаясь все выше и выше. Это напоминало «американские горки», когда несешься на бешеной скорости и тяжело дышать оттого, что захватывает дух, а впереди ожидает «петля». И жутко, и сойти не можешь. А сани неумолимо несут тебя к этой петле, швыряя вниз, затем вынося на самый верх скоростной трассы. Сходные ощущения испытывал в настоящее время Аргус. Хотя, само понятие «время» стало для него просто набором звуков. Время исчезло. Осталась только стремительно растущая высота, восторг полета и дивный пестрый ковер планеты Земля, раскинувшийся далеко внизу. Аргус поднимался за пределы атмосферы, в клокочущую пустоту, к далеким звездам…

Для энергетического тела не нужен воздух. Но само осознание, что он завис в безвоздушном пространстве, порождало фантомное чувство стесненного дыхания. Аргус забился, пытаясь осуществить хоть какое-то движение, но все было напрасно — он висел в околопланетном космосе подобно насекомому, вплавленному в тягучий янтарь, беспомощный, обездвиженный, крохотный. А вокруг во все стороны раскинулся безграничный океан Вселенной, и только внизу светилась нежным голубым светом родная планета. Аргус испытал чувство невероятного одиночества и ужаса, а потом в эти переживания вторглась всепоглощающая тоска — ностальгия по родному дому и всем людям, оставшимся в пропасти под ногами. Аргус вдруг подумал, что он умер и, наверное, именно так выглядит посмертие. Чувство ностальгии стало еще сильнее. Оно заполнило каждую клеточку его невесомого тела, выворачивая наизнанку тоскующий и ужасающийся бесконечности окружающего пространства дух. Однако из всех воспоминаний, о которых так много говорили в связи с надвигающейся смертью, он почему-то отчетливо вспомнил только мальчика по имени Алик.

«Поймешь, почему мы это делаем».

Теперь он понимал. Любовь к людям. Но не чистая, безответная любовь, о которой ему, вероятно, говорил Адучи, а привязанность, вмурованная в глубины ума словно предохранитель, похожая на цепь, не отпускающая жалеющий сам себя дух в свободный полет. Вот для чего его вышвырнули на орбиту Земли. Чтобы он прочувствовал это всеми фибрами своей души. Прочувствовал и принял решение.

«В тебе слишком много человеческого…».

«Слишком сильны тяги…».

Аргус раскинул в стороны руки и исторг из себя пронзительный крик. Но в безвоздушном пространстве не возникло ни звука. Тишина.

«Ты же сам сказал — станешь одним из нас…».

Если бы он мог рыдать, он бы разрыдался. Но он лишь висел, пытаясь обнять родную Землю, огромную и в то же время такую уютную и беззащитную. Беззащитную… Он много думал о том, что в этой грандиозной пустоте планету подстерегают тысячи опасностей. Однако Земля каким-то образом продолжала существовать, минуя метеоритные дожди, кометы, пылевые облака, пространственные коллапсы и лучевые аномалии. Ее словно кто-то защищал. Могущественный, невидимый, любящий ее любовью, превосходящей его эмоции в миллиарды раз. Адучи говорил, что существует защитная сеть вокруг планеты. Ее называют по-разному: «Щит», «Сознание Христа», «Светопаутина»… Одним из своих приоритетных направлений тайшины считали поддерживание этой сети. Тогда какие же функции выполняют Харты? Защитники Человечества… Ну конечно, Аргус понял. Одни — чтобы выжить, другие — искренне. Харты защищали человечество. А человечество тем временем медленно и неотвратимо уничтожало эту чудесную планету, свой священный Дом… «Великая Дилемма». Системная ошибка, логическое противоречие. Система уничтожает сама себя и уже просто не может остановиться. Она обречена, но, даже зная о своей обреченности, она двигается к пропасти.

«Пока ты не познаешь истинной, безответной Любви. Пока ты не познаешь что такое прикосновение Богини, у тебя никогда не будет настоящего Дома. Только лишь суррогат, иллюзия, заполненная диктатом и ложью. Потому что без Хозяйки эта планета — пуста…»

О какой Богине говорил Ковров? Цивилизация женщин… Богиня. Женщины. Они чего-то бояться. Так сильно бояться, что вынуждены прятаться на протяжении тысячелетий за спинами самовлюбленных мужчин, мнящих себя Самцами и Героями…

Аргус висел над земным шаром и думал о том, сколько тайн и загадок скрыто в этой нежной голубой дымке внизу. И тут пришел Ужас…

Он почувствовал чужое внимание, направленное на него. Настолько чужое, что оно даже не укладывалось в ощущения и осознание. Но это чужое вызывало Ужас! Аргус опять забился в пустоте, пытаясь увидеть чужака. Однако никого вокруг не было. Только чувство пронизывающее его насквозь, словно радиационное излучение. Кто-то враждебный высматривал крохотную капельку света в океане тьмы, человека зависшего на грани света и темноты, границе космоса и планеты. Аргус подумал, что столько чужеродного зла может принадлежать разве что дьяволу. Но согласно всем канонам, дьявол находился под землей, то есть, в глубине планеты. Превозмогая ощущение животного, инстинктивного ужаса, Аргус вдруг подумал, что возможно мифический дьявол не случайно спрятался под толстый слой почвы. И целое человечество ушло под землю тоже не случайно. И целое человечество осталось, тоже не случайно. Что возможно, во Вселенной есть еще более могущественное Зло, которого боится даже земной повелитель Тьмы. И не случайно Система извратила всю историю человечества… Так может быть и женщины не случайно надели на себя маску слабых, зависимых, второстепенных существ? Ведь не случайно его вывели сюда Харты? Не случайно…

Он еще раз осмотрелся по сторонам. Никого. Но этот Ужас… И тут он понял. Ему нужно было поменять положение в пространстве. Но эта беспомощность… Джал. Ветер. Адучи говорил, что с помощью Джал возможно все. Что тайшины путешествуют на крыльях Ветра.

А для этого не нужно прилагать усилия. Джал это не усилие, это намерение. Аргус медленно перевернулся в воздухе и увидел их… Нет, не увидел. Их невозможно было увидеть ни человеческими глазами, ни глазами энергетического Двойника. Он воспринял их. И это повергло его еще в больший ужас.

Тысячи, сотни тысяч огромных аспидно-черных клякс висели в космосе неподвижной армадой, окружая планету чернильной накидкой. Чужаки. Иной разум. Выжидающий. Терпеливый. Беспощадный.

Аргус висел перед ними словно муравей, оказавшийся в необъятном поле на пути огромного войска завоевателей. Но, несмотря на это, человек успел почувствовать, что эти черные Чужаки ничего не могут с ним сделать. Как ничего не могут они сделать с планетой Земля. Пока…

Возможно, их не пускала пресловутая невидимая «Светопаутина», а возможно была какая-то иная причина. В любом случае армада клякс была неподвижна. Однако волны чужеродности, исходившие от них, захлестнули сознание человека и он, потрясенный до самых основ разума, стал медленно падать вниз. В мягкие волны кислородной подушки, окружавшей родную планету. Скорость падения постепенно увеличивалась, и настал момент, когда сознание уже не могло воспринимать проносящийся мимо знакомый до боли мир. Аргус возвращался…

Как выяснилось, он пришел в себя только на вторые сутки после укола, отправившего его в это устрашающее путешествие. Его разместили в комфортабельной спальне, в которой кроме шикарной двуспальной кровати был установлен изящный аппарат «климат-контроля», поддерживающий в комнате постоянную температуру.

Аргус вынырнул из темной глубины и судорожно втянул в себя свежий озонированный воздух. Мягкий полумрак, приятное прикосновение свежего белья немного приглушили потрясение от разницы в восприятии. Мальцев несколько минут пытался понять, где он находится, а когда возможность соображать вернулась, пришло тянущее ощущение во всем теле. Будто кожу, вместе с мышцами и нервами натягивали на барабан. Владислав выгнулся и застонал. Видимо его услышали, потому что дверь в комнату открылась и в помещение вошла женщина. Зодчая Теней. Она присела на кровать и сочувственно посмотрела на путешественника в околоземный космос.

— Привет.

Аргус облизал пересохшие губы.

— Привет.

— Как ты?

— Хреново.

Мальцев разговаривал с собеседницей не открывая глаз, потому что ему было тяжело сфокусировать зрение на окружающих предметах — слезы текли ручьем, ослепительные блики вспыхивали ярким светом и гасли, чтобы вспыхнуть снова.

— Хреново физически или психологически?

— И так, и так…

Анастасия робко погладила его кончиками пальцев по руке.

— Я тебя понимаю. Жесткая вещь. Не все даже выдерживают, — она замолчала, поправляя одеяло, — Космонавтам проще. Они это не могут видеть.

Аргус печально усмехнулся. Ощущение ужаса и тоски еще было в сознании, и оно никак не могло удержаться в физическом теле. Полетаева поняла его настроение.

— Я сейчас уйду. Ты можешь не сдерживать себя. Может быть полегчает.

Владислав сжал зубы.

— Нет, Настя, не полегчает.

— Физический дискомфорт пройдет через несколько часов. А вот все остальное…

— Что это было?

— Ты имеешь в виду кляксы?

Аргус глубоко вздохнул.

— Значит, это были не галлюцинации. Ты тоже видела их?

Зодчая Теней кивнула. Мальцев смотрел на нее сквозь пелену слез, наворачивающихся на глазах.

— Это то, о чем ты говорила?

Вместо ответа Анастасия опять погладила его по руке.

— Что это? — повторил свой вопрос Аргус.

— Никто не знает. Ты знаешь что, лучше сейчас не грузись. Поспи. Тебе надо. А вечером придет Ронин, с ним и поговоришь.

— Я не смогу заснуть. Внутри все трясется.

— Ты заснешь. Это только так кажется. Здесь ты в безопасности. Спи…

Аргус опять закрыл глаза и почувствовал, что действительно засыпает. Но в этом сне не было никаких потрясений. Этот сон обещал отдых и покой.

Он проснулся оттого, что кто осторожно потряс его за плечо. Свет в комнате был приглушен, но он сразу узнал Скокова. Если бы он не успел привыкнуть к внешности Харта, то, наверное, привычно вздрогнул бы, увидев спросонья рядом с собой смутный силуэт с лысой головой.

— Аргус, просыпайся. Нам нужно ехать.

Мальцев поднялся и сел в кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Слабость и дрожь прошли, но где-то глубоко осталась острая тоска, испытанная высоко в небе.

— Куда?

— Одевайся. Я все объясню позже.

Они вышли из дома через какой-то второстепенный выход. Влад слышал шум голосов в доме. Но все они раздавались откуда-то с верхних этажей. Ронин же провел его через кухню, и они оказались во внутреннем дворе. «Мерседес», и еще две отсутствовавшие ранее машины — массивный «Лексус» и «Форд Экспедишн» стояли под навесом. Прямо перед воротами стояла бежевая «Хонда», куда Аргус сел вслед за Скоковым. Через двадцать минут автомобиль миновал пост ДПС на границе города, а еще через пять минут остановился на обочине дороги. Скоков повернулся к попутчику и, включив какой-то прибор на панели автомобиля, произнес:

— Глушилка. Не хочу, чтобы наш разговор слышал кто-нибудь из вчерашних собеседников.

Мальцев удивленно посмотрел на полковника.

— Ого. Что, в лагере Хартов свои тайны и интриги?

Ронин не поддержал шутливого тона. Напротив, он был очень серьезен. Мальцев понял, что все события, происходившие с ним в последнее время, были лишь прелюдией. Что все это лишь предшествовало основному разговору, который должен произойти сейчас. Чтобы как-то сгладить возникшее напряжение, Аргус кивнул на прибор:

— А он что даже мысленные волны гасит?

Ронин махнул рукой:

— Не беспокойся, нас никто не услышит.

— Даже Уюм?

Ронин усмехнулся:

— А что, Уюм? Он далеко не самый мощный Харт.

— А Настя? Или тени этот прибор тоже глушит?

— Повторяю, нас не услышит никто, можешь мне поверить. Наш разговор должен остаться между нами.

— А как я смогу скрывать свои мысли от Уюма там, в доме?

Ронин задумчиво посмотрел на собеседника и тихо произнес:

— Если ты сделаешь правильные выводы из этой беседы, возвращаться в тот дом нам не придется.

— Ты все видел сам.

— Кляксы?

— Да.

— Что это такое?

— Мы не знаем. Мы видели то же самое, что и ты. Единственное впечатление, которое осталось у всех — это ощущение невероятной чужеродности этих… существ. Мне, например, показалось, что они выжидают чего-то. Страшное ощущение, — Скоков поежился, — Харты давно, очень давно, пытаются разобраться в природе этой блокады. Но пока нам не удалось ни на шаг продвинуться в этих изысканиях.

— Их можно увидеть через оптику или волновыми сканерами? — Мальцев тоже поежился, вспоминая первые впечатления после путешествия под «Диксаноцином».

— Нет. Для оптики они не доступны, а волновые сканеры отмечают лишь незначительные флуктуации в полярной структуре ближнего космоса.

— Как вы их называете?

— Никак. Древние колдуны, которые были одними из первых Хартов, и, которые в результате своих путешествий в энергетических телах, увидели их, были так напуганы и поражены увиденным, что даже не осмелились дать им название. Эта традиция сохранилась до сих пор. Программа по изучению этих энергетических аномалий получила название «Темный Космос». Но, даже несмотря на современный подход в дальнейшей разработке этих исследований, мы также избегаем называть их как-то. Мы называем их просто — Эти. Существует даже такая гипотеза, тоже пришедшая к нам из древности — будто Эти, слышат все, что происходят на Земле. И упоминание их истинного названия может помочь им приблизиться к планете. Что будет, когда они достигнут Земли, мы не знаем. Но мне даже страшно думать об этом.

— Думаете, они враждебны?

— Не знаю. Они Чужие, а значит — потенциально враждебны.

— Вы ищите возможные пути их нейтрализации?

— Все на самом деле гораздо сложнее. Дело в том, что на планете уже давно существуют существа очень похожие на Этих. И они напрямую связаны с людьми.

Мальцев откинулся на спинку кресла и, повернув голову в сторону водителя, улыбнулся, как улыбаются сумасшедшие люди, ум которых уже не реагирует привычно на информационную перегрузку.

— О них редко можно услышать что-нибудь как в описаниях личного опыта мистиков и оккультистов, так и в канонических рукописях мировых религий. Все связанное с ними окутано мраком и непроницаемой тайной. Но, несмотря на это, до нас дошли редкие факты, указывающие на их существование и присутствие между нами, — Скоков постукивал пальцами по панели автомобиля, и Мальцев понял, что Харт нервничает. — Мы очень осторожно и тщательно проверили эту информацию.

— С помощью «Диксаноцина»? — Аргус попробовал произнести эту фразу с долей юмора, но Скоков опять не принял несерьезный тон своего собеседника.

— Да. У нас много различных инструментов для подобных изысканий.

— И что, получилось подтвердить эти слухи?

— Да, — Харт мрачно кивнул, — Только мы столкнулись с таким противостоянием, которое не идет ни в какое сравнение, ни с одним возможным противником Системы.

— Так они оказались вашими противниками?

— Не совсем… — Мальцеву показалось, что Скоков был растерян. — С одной стороны они вступали в противоречие со всеми механизмами сохранения Системы, с другой — они являлись ее тайными повелителями.

Мальцев взялся обеими руками за голову.

— Ох, Ронин, я сейчас на самом деле с ума сойду! Как это возможно?

Скоков вздохнул.

— Разбираться в схемах Системы с позиций человеческого ума — это все равно, что младенцу пытаться представить себе как работает компьютер. Но в самых общих чертах, выглядит это примерно так: если принять Систему за аналог глобальной логической Сети, то эти существа напоминают паразитов, системных вирусов, захвативших власть над Системой. Соответственно Система стала давать сбой, который постепенно уничтожает всю системную структуру, кластер за кластером, а вирус не позволяет внести в этот процесс любые позитивные коррективы. Это и есть «Великая Дилемма».

— Значит вы, Харты, подчиняетесь инфицированной чужеродным вирусом Системе?

Скоков всплеснул руками, словно понимая тщетность попыток внести хоть какую-то ясность в этот вопрос.

— Это все очень условно. Мы не можем понять этот механизм. Мы можем только судить о нем по частичным фрагментам. Тех, что существуют среди людей, мы называем «Скаты», потому что большинству из нас они виделись как плоские черные существа, парящие в воздухе. Внешне они чем-то отдаленно похожи на те черные кляксы, которые ты видел в космосе. Поэтому мы допускаем существование возможной связи или даже родства между ними, хотя, повторяю, это не более чем предположения. «Скаты» как-то связаны с людьми. Они питаются их эмоциями, поэтому через управляющие механизмы Системы они провоцируют всплески эмоций, которые впоследствии поглощают. Информация о «Скатах» очень скудна, потому что они стирают все воспоминания в умах людей, которые случайно или путем сознательных манипуляций со своим сознанием, видели их. Но, как я уже говорил, иногда упоминания о них пробиваются в социум. Например, о них упоминал в своих книгах Карлос Кастанеда. Он называл их «Летунами» и дал достаточно точное описание. Но, самое интересное, что большинство читателей и поклонников творчества Кастанеды после знакомства с этой информацией просто забыли ее. Также в редких источниках упоминается о неких черных демонах, которых знали несколько африканских племен. Эти демоны, согласно описаниям, пришли с черного неба и теперь живут среди людей, становясь невидимыми и читая наши мысли. О черных Гнаххридах, парящих в пространстве наших мыслей упоминалось в древних шумерских текстах. Аборигены Австралии тоже знали неких черных существ, повелевающих людьми и поедающих их смех. Между прочим тайшины тоже владеют информацией о «Скатах». Они называют их «Шиигами», а процесс захвата ими тайной власти над людьми — Великим Одержанием. Максим не успел рассказать тебе об этом?

Скоков смотрел на Мальцева без тени улыбки, но Владиславу показалось, что в голосе Харта прозвучала тщательно скрываемая ирония.

— Нет, не успел, — сухо пробормотал он, и отвернулся к окну, рассматривая далекие огни города, тлеющие в ночи.

Скоков рассматривал собеседника с понимающей улыбкой.

— Клан Волка тоже не случайно возник здесь, на Алтае. Считается, что его создали древние боги, для того, чтобы охранять Наследие. Самое интересное, что Клан объединяет в себе несколько традиций, несколько Общин, которые на протяжении многих сотен лет были Хранителями тайных знаний, местом зарождения которых является Алтай.

— Вы считаете, что в этом Наследии скрыта необходимая вам информация?

— Безусловно.

— И вы думаете что делать с этим Наследием? То ли использовать его, то ли уничтожить?

Ронин задумчиво произнес.

— «Великая Дилемма».

— Что, опять? — Аргус невесело усмехнулся. — Замкнутый круг, какой-то.

— Буду с тобой откровенен, да ты и сам многое понял. Часть Хартов стала таковыми по причине банального страха. Но есть и другие, те, которые на самом деле любят людей и мечтают изменить существующую ситуацию, даже понимая тщетность своих попыток, — Скоков покачал головой, — Отсюда разница не только в методах, но и в мотивах, и в стимулах. Именно поэтому, таким как я, приходится работать с такими как Уюм. Я ведь на самом деле был другом Венгерцева. А когда понял что происходит, то ничего не мог сделать — «Великая Дилемма». Поэтому и отношение к Клану Тай-Шин у нас разное.

Аргус кивнул.

— Ну, это я понял. Поэтому мы с вами здесь, а они — там. Правильно? «Инки» преследуют тайшинов?

— Да. Харты очень давно наблюдают за деятельностью Клана.

— Наблюдать — это одно. «Инки» преследуют их?

— Видишь ли, — Ронин вздохнул, — Клан Тай-Шин как-то связан с Культом древней Богини. Учение Иту-Тай, которое они практикуют, связывает Культ Громовержца, Небесного Бога и Культ Вечной Женственности, Земной Богини. Между прочим, в древние времена, когда на Алтае господствовали скифские племена, люди наделяли все вокруг духом женственности. Даже огонь был женского рода. И одной из Хранителей Алтая считалась Белая Волчица, Хозяйка Алтая. Но со временем все изменилось. Настя рассказывала тебе об этом. Богиня покинула этот мир. Женщины прячутся от неведомой опасности, инстинктивно прикрываясь мужчинами. И согласно некоторым гипотезам, черные кляксы в космосе, как и «Скаты», как-то связаны с женщинами. Поэтому многие из Хартов полагают, что если Богиня опять выйдет в Серединный Мир, то может произойти нечто страшное, и Система рухнет. Поэтому они являются инициаторами превентивных мер по отношению к Тай-Шин. Именно приверженцы этого древнего страха на протяжении столетий преследовали тайшинов и препятствовали любой попытке вернуть в наш мир даже упоминание о Вечной Женственности.

— Но есть и другие, как следствие «Великой Дилеммы». Вы считаете, что возвращение Богини может спасти людей от неминуемой гибели?

— Не совсем так, м-м — Ронин опять нахмурился, пытаясь доходчиво выразить свои мысли, — Пойми, пока мы подвержены контролю со стороны Системы, наше сознание имеет определенные ограничения. Это как предохранители в голове, которые срабатывают, стоит нам выйти за дозволенные рамки. Именно поэтому мы не можем осознать истинной картины происходящего. Я же хочу выйти за границы Великой Дилеммы, не пытаться сделать невозможное, а просто разрубить Гордиев узел. Я хочу знать. Хочу увидеть все в истинном свете. А для этого мне необходимо избавиться от ограничений, раскрепостить свое сознание. Стать…

— Оборотнем, — продолжил Аргус фразу, недосказанную Хартом, и посмотрел на него с интересом.

— Вы что, правда хотите стать оборотнем?

— Я хочу знать, — Скоков смотрел прямо перед собой, и Мальцев понял, что полковник говорит с ним искренне.

— Вы поэтому искали меня?

— Я — да.

— А «инки»? Для чего им нужен я? Хотят с моей помощью выйти на тайшинов?

Скоков рассмеялся.

— Да что ты, Влад! Ты не знаешь о тайшинах и сотой части того, что знают о них Харты. «Инкам» ты не нужен. Они хотели сделать из тебя «отмычку», пропуск в мир Тай-Шин.

— Как и вы?

— Технически — да. Но у нас разные цели. Я предлагаю тебе паритетное сотрудничество. «Инки» же в любом случае будут мстить тебе за своих людей, даже если ты станешь одним из нас — Хартом.

— Но если Харты столько знают о тайшинах, почему они до сих пор не уничтожат их?

— По нескольким причинам. Одна из них в том, что тайшины лишь наполовину являются людьми. Все они принадлежат к древнему Сумеречному Роду, что делает их подконтрольными Системе лишь частично. Поэтому многие методы Хартов просто не действуют по отношению к людям Рода Волка. Они не могут отслеживать тайшинов. Это в значительной степени затрудняет влияние Хартов на тех, кто называет себя «оборотнями».

— Это я понял, но вы очень рискуете, рассказывая мне об этом. Я так понимаю, что назад в дом мы возвращаться не собираемся? То есть, вариантов по дальнейшему развитию событий у меня не очень много? Либо согласиться на ваши предложения, либо…

Ронин кивнул.

— Аргус, ты же умный мужик. Ты все понял. Ставки слишком велики. Решение за тобой.

Он открыл дверь и вышел на морозный воздух, оставляя Мальцева в салоне автомобиля одного. Через десять минут он сел обратно в машину и кивком головы задал Владиславу немой вопрос.

— Я понял, Ронин, понял. Что от меня требуется?

— Ты знаешь, где Ковров?

— Да. Во всяком случае, я знаю, где он был несколько дней назад.

— Поехали.

— Что, прямо сейчас?

Скоков удивленно посмотрел на пассажира.

— А ты думаешь, у нас есть время на раскачку?

Мальцев задумался и тихо проговорил:

— Ронин, я должен быть уверен, что Максу ничего не будет угрожать.

Скоков слегка ударил обеими руками по рулевому колесу.

— Ему будет угрожать опасность в том случае, если первыми его найдут «инки». Уж можешь мне поверить. Поэтому, постарайся, пожалуйста, сделать все возможное, чтобы первыми с ним встретились мы. Куда ехать?

Неслышно зашелестел мотор «Хонды» и, спустя несколько секунд, необходимых Мальцеву для того, чтобы назвать адрес, автомобиль тронулся с места и, стремительно набирая скорость, помчался по шоссе в сторону Страны Золотых Гор — на Алтай.

Турбаза «Адару», район озера Ая.

Они стояли на берегу Катуни, которая уже начала давать первые трещины. На середине реки, там, где был очень тонкий лед, поднимался призрачный пар, словно река горела изнутри. Было раннее утро. Все как тогда, в том Сновидении, когда Ковров попрощался с Аргусом.

Скоков стоял, засунув руки в карманы и, прищурившись, с явным наслаждением смотрел на утренний пейзаж. Мальцев же сидел перед давно потухшим костровищем, присыпанным ночным снежком. Вот именно здесь он сидел во сне. Так что тогда это было все-таки, сон или явь? Он поискал палку, которой ворошил костер, но не нашел ее. Тогда он наклонился и, выбрав из огарков небольшой кусок угля, провел им по лицу, оставляя на нем черные следы. Ронин улыбнулся, разглядывая его.

— Ты прямо коммандос натуральный. Что, здесь вы встречались последний раз?

Мальцев кивнул. Ощущение нереальности происходящего не позволяло собраться с мыслями и хоть более-менее связно соображать. Он почувствовал вдруг острую тоску и еще что-то, напоминающее ностальгию и какую-то светлую грусть. Закрыв глаза, он тихо процитировал:

— «Этим и кончилась битва: оба Рыцаря ударились о землю головами и полежали немного рядышком. Потом они поднялись и пожали друг другу руки. Черный Рыцарь уселся в седло и ускакал.

— Блестящая победа, правда? — спросил, подъезжая к Алисе, Белый Рыцарь и перевел дыхание».

Скоков, удивленно вздернув брови, посмотрел на Владислава, а потом, опять улыбнулся:

— «Алиса в Зазеркалье»? Что Аргус, чувствуешь себя попавшим в Зазеркалье?

Мальцев бросил обратно в костровище уголек, встал, поднял руки вверх и, запрокинув голову, глубоко втянул морозный утренний воздух.

— Я до настоящего момента не мог поверить окончательно, что такое возможно.

— Что? Сохранять во сне осознание?

— Посещать во сне реальные места.

Скоков присвистнул.

— Кто бы говорил… После твоего визита в офис «ИНИСА», я думал подобный скепсис отпадет даже у видавших виды «инков». Или ты думал, что это тоже лишь иллюзия?

Мальцев засмеялся.

— Да, я тогда оторвался на славу. Еле, правда, ноги оттуда унес. Это ведь вы тогда мне помогли? Я долго очухаться не мог. Думал, что это один из «Больших Снов», так называют шаманы сновидения, в которых духи показывают им Знаки. А потом уже понял, что каким-то образом я на самом деле там был. Но ведь это, во-первых, под Корчуном было. А, во-вторых, в теле Зверя. Это совсем другие ощущения. Когда, проснувшись, снова становишься человеком, воспоминания об этих путешествиях тают, словно это и вправду был просто сон.

Они постояли какое-то время молча, наслаждаясь туманной дымкой на реке. Пар стелился над заснеженной Катунью неслышно, словно боясь побеспокоить окружающую тишину. Наконец Ронин нарушил беззвучие утра.

— Ну что, где теперь его будем искать?

Мальцев пожал плечами.

— Не знаю.

— Вспомни, что он тебе говорил.

Аргус прищурился.

— «Поймать оборотня невозможно, потому что для этого самому нужно быть оборотнем».

Ронин подошел к тому месту, где стоял Владислав и, наклонившись к месту недавнего костровища, подцепил кончиками пальцев один из угольков. Повертел его в руке и, бросив обратно, провел испачканными пальцами по лицу, подмигнув напарнику:

— Ну, значит будем обучаться искусству оборотничества в экстремальных условиях. Пойдем в бар, попросим по чашке горячего кофе. Заодно и расспросим. Может, всплывет что-нибудь интересное.

Пока Скоков беседовал в баре с представителями местной администрации, Мальцев бродил по базе, рассматривая окрестные пейзажи. Он был здесь с Максимом один раз проездом, остановившись ночевать во время одной из экспедиций в алтайские горы. Но все, что он запомнил об этой поездке, это их ночной костер на речном берегу. Именно поэтому он сразу узнал это место. Теперь, при свете дня, он хотел поближе познакомиться с окружающим ландшафтом. Высоких гор здесь не было, но покрытые березами холмы и чистейший воздух компенсировали это обстоятельство сполна.

Вдруг Аргус насторожился. Ему послышалось? Нет, точно… Странный звук повторился. Аргус почувствовал, как холодная волна ужаса прошла по телу, сковывая мышцы и дух ледяным холодом.

Не может быть! Этого просто не может быть!

Ватная рука машинально нащупала в кармане маленький швейцарский нож «Victorinox». Но в данной ситуации, это был весьма ненадежный инструмент. Аргус ощутил головокружение — мир вокруг пошатнулся и стремительно двинулся по часовой стрелке.

Этого просто не может быть…

Судя по звукам, медведь был где-то совсем близко.

Голос Адучи… Далекий и в то же время отчетливый. Ну конечно — это голос из прошлого. Им заговорила с перепуганным сознанием далекая память.

«Ужаснись человек. Трепещи от осознания могущества покровителей своих… Древние боги, обернувшись, показывают нам личину звереву, дарованную им духом свободной тайги…»

Это Адучи говорит или нет? Голос похож… Где он? Память! Память, скажи что-нибудь еще!

«АРК — значит Медведь».

Медведь? Он где-то рядом… Или это тоже иллюзия? Голос из прошлого…

«АРК… АРГ… АРГ…»

«Велес и Медведица… У них был сын. Один из древних покровителей светлого рода людей. Его звали Арг, Медведь…»

Огромное звездное небо над головой. Это тоже из прошлых видений. Сейчас утро. Небо чистое и безоблачное. Велес… Он уже слышал это имя. Что оно значит? Арг… Тоже что-то знакомое. Может быть это как-то связано с прозвищем, которое дал ему Адучи? Тысячеглазый Аргус, сын Геи, символ звездного неба. Неба…

Мальцев осознал, что лежит на земле, раскинув руки, и смотрит в чистое лазурное небо, раскинувшееся вверху необъятным сводом. Он, наверное, потерял сознание, так как даже не помнил о том моменте, когда упал. Видимо сказалось накопившееся напряжение последних дней. Организм не выдержал перегрузки и просто выключил восприятие, зафонтанировав напоследок воспоминаниями. И голос медведя…

Аргус поднялся на ноги, отыскав лежавший неподалеку выпавший из руки нож. И опять услышал протяжный рык. На этот раз сомнений не было — где-то рядом был настоящий медведь. Мальцев облизал пересохшие губы и сделал шаг вперед. Шаг навстречу своему самому сильному страху.

Медведь смотрел на него из-за толстой решетки. Он сидел в самом углу небольшой клетки, сваренной из решетчатых плит и поставленной прямо на улице. Судя по всему, медведь был еще в юношеской поре, хотя даже при этом его размеры внушали трепет. Он замер обхватив изгрызенную покрышку от автомобиля, и выглядывал из-за нее, настороженно поглядывая на нового гостя. Мальцев на ватных ногах подошел к клетке. Медведь заурчал и, откинув покрышку, подошел к прутьям вплотную, просунув сквозь них когтистую лапу. Мальцев задрожал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть.

— Он ждет, когда вы его покормите.

Маленькая девочка, лет шести, стояла рядом и показывала Владиславу на протянутую лапу. Он был так напуган и поглощен своим страхом, что не заметил ее появления.

— У вас есть сахар?

Аргус растерянно посмотрел на нее, а затем покачал головой. Девочка перевела взгляд на его руки.

— Дядя, а зачем вам нож?

— Нож? — Мальцев только сейчас заметил, что по-прежнему держит в руке перочинный нож. Он тут же закрыл его и убрал в карман.

— Он смешной, правда? — девочка бросила медвежонку пару белых кусочков сахара, которые тот сразу выгреб когтями из месива земли, опилок и помета. Спустя мгновение сахар исчез во рту таежного принца. Мальцев отрешенно наблюдал за этим зрелищем. То, что происходило в это время в его душе, невозможно было описать никакими словами. На смену страху опять накатила удушливая и пронзительная тоска. Хорошо, что девочка в этот момент смотрела не на него, а на медведя.

— Бедненький. Ему так тоскливо здесь и одиноко. Вам его жалко?

Аргус посмотрел зверю прямо в глаза, чувствуя, как эмоции захлестывают его, угрожая разорвать хрупкое человеческое сердце. Он даже не смог ответить девочке, которая, впрочем, не обратила на это внимания.

— Люди не думают о чувствах животных, — задумчиво произнесла она, и пошла по тропинке, стараясь не оборачиваться на клетку. А Влад, смутно отдавая себе отчет в своих действиях, протянул к прутьям открытую ладонь. Медведь, думая, что человек принес ему угощение, опять просунул сквозь клеть свою большую мохнатую лапу. Кончики пальцев и когтей коснулись друг друга, словно в символическом рукопожатии. Не получив ожидаемого лакомства медведь разочарованно заурчал и попытался ухватить протянутую к нему руку. Влад молниеносно отдернул ее и медленно опустился на землю, чувствуя, что непрошенные слезы все же вырвались наружу.

Скокова он встретил около бара. Харт сразу обратил внимание на заплаканные глаза попутчика, и Мальцев сразу ощутил тончайшее прикосновение к своей мысленной сфере. Не смотря на то, что телепат получил ответы на свои вопросы, он задал символический вопрос:

— Где ты был? Что произошло?

Мальцев отмахнулся от вопросительного взгляда Ронина.

— Встречался со своим прошлым.

— И как прошла встреча?

— Я, кажется, начал что-то понимать…

— Что?

— Не знаю. Это только начало. Информация о Коврове есть?

Скоков засунул руки в карманы кашемирового пальто и поежился. После теплого бара и горячего кофе, ему хотелось поскорее сесть в прогретый салон своего автомобиля.

— Ничего нового. Говорят — часто приезжал сюда. Был недавно, но несколько дней назад уехал. Куда, никто здесь не знает.

— Я знаю.

Ронин промолчал, сдерживая вопрос, видимо опять довольствуясь своими телепатическими возможностями. Мальцев обернулся на тропинку, ведущую к клетке с медведем.

— Он может быть на Семинском перевале. В прошлый раз, когда мы приезжали сюда вместе, мы поехали потом туда.

Скоков поднял ворот пальто.

— Тогда нам нужно ехать. Не будем терять времени.

Мальцев кивнул.

— Да. Только… Хочу сходить на берег. Попрощаться…

Ронин похлопал его по плечу, словно понимая его состояние и, молча развернувшись, пошел по направлению к автомобилю, припаркованному возле домика администрации базы.

Аргус стоял на большом валуне и, сложив перед собой руки, смотрел на Катунь. Он вспомнил, как Ковров обращался с этой рекой — гладил ее, разговаривал, шептал ей что-то, посылал ей воздушные поцелуи. Древнее наследие Тай-Шин. Воины, охраняющие древнюю Богиню. Он вспомнил, что слово «Катунь» по-тюркски означало «женщина». Туман стелился над снежной речной гладью, словно скрывая что-то от посторонних глаз. Аргус спрыгнул с валуна и, зачерпнув рукой снег с заснеженного русла, растер себе лицо.

— Спасибо… — произнес он громко, обращаясь сам не зная к кому. Повернувшись, он стремительно пошел той же тропинкой, которой уходил Ковров, во время их последней встречи. Затем, он вдруг остановился и вернулся на свое место у самой кромки снежной Катуни. Подумав немного, словно подбирая слова для последнего прощания, он опять закрыл глаза и тихо прошептал, словно рассказывая напоследок реке свою любимую детскую сказку:

«Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и повернул Коня.

— Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, — сказал он, — Спустишься под горку, перейдешь ручеек — и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь мне вслед? — пробормотал он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели, — Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом…».