"Теодор Старджон. Летающая тарелка одиночества" - читать интересную книгу автора

***

- Ты не замерзла? - спросил я, когда она закончила свой невеселый
рассказ. К этому времени шорох прибоя почти затих, а лежащие на песке тени
заметно удлинились.
- Нет, - отозвалась она из темноты и внезапно добавила:
- Ты, наверное, подумал, что я злюсь на тебя, потому что ты видел
меня голой?
- У тебя есть полное право сердиться.
- А знаешь, мне на самом деле все равно. Я просто... То есть, я бы не
хотела, чтобы ты увидел меня даже в вечернем платье или в простом рабочем
комбинезоне. Мое тело не прикроешь, оно здесь.., более или менее. Я просто
не хотела, чтобы ты видел меня.
- Именно я, или любой другой человек? Она слегка заколебалась.
- Ты.
Я встал и, слегка потянувшись, прошелся туда-сюда по песку, размышляя.
- Разве ФБР не мешало тебе бросать эти бутылки?
- Разумеется, мешало. Страшно подумать, сколько денег честных
налогоплательщиков они потратили, чтобы их собрать. Время от времени они
все еще устраивают, так сказать, выборочные проверки, однако даже им это
начинает надоедать. Ведь в каждой записке - одни и те же слова...
Она рассмеялась, изрядно удивив меня. Я не думал, что она все еще на
это способна.
- Чему ты смеешься?
- Над чем, вернее - над кем, - поправила она. - Над ними всеми - над
судьями, тюремщиками, музыкальными автоматами - над людьми. Ты, наверное,
думаешь, что, если бы я с самого начала сказала им всю правду, это
избавило бы меня от многих неприятностей? Поверь, это не так.
- Не так?
- Нет. Мне бы просто не поверили. Им нужно было только одно - новое
оружие. Сверхзнания сверхнарода из далекой галактики, чтобы, если
получится, вышибить дух из этого сверхнарода. А если не получится, то из
нашего... Все эти умные головы... - Она фыркнула, но скорее недоуменно,
чем насмешливо. - Когда все эти генералы и высокопоставленные чиновники
думают о "сверхрасе", они имеют в виду сверхнауку. Неужели никто из них ни
разу не задумался о том, что сверхнарод - это еще и сверхчувства:
сверхсмех или, например, суперголод? Она немного помолчала.
- Почему ты не спрашиваешь, что сказала тарелка? - спросила она
неожиданно.
- Я сам тебе скажу, - выпалил я.

"То одиночество, что в нас порой таится,
Другим и в страшном сне не снится.
Его мы рады б разделить,
Как делят воду с тем, кто хочет пить.
Так одинок и я. Так знай же, брат,
Что в бесконечности, где только свет блуждает,
Всегда найдется кто-то, кто себя
Стократ ненужней и слабей считает..."