"Теодор Старджон. Как пришить тетушку" - читать интересную книгу автора

него как-никак имелся заказ. (Вот же придурок! Неужели он думает, что
сможет обойтись без меня? О, разве же он не единственный и неповторимый?
Да просто шкодливый мальчишка!) Замечательно было смотреть телевизор - все
подряд, даже рекламу. Остаток дня тетушка провела в превосходном
расположении духа.

***

Наконец он явился. Она не сказала ему ни слова, ей было страшно
интересно, что скажет он, если дать ему заговорить первому. До его прихода
она долгое время предавалась философским размышлениям об убийстве и
убийцах. В какой момент человек становится убийцей? С юридической точки
зрения - в момент смерти жертвы, неважно, умерла она мгновенно или спустя
сорок лет после преступного акта. Но так ли это? Когда курок спущен, пуля
уже летит, и нет никакой возможности ее остановить, разве стрелявший не
является уже убийцей? Взять хотя бы Хьюберта. Хьюберт уже спустил курок.
Его тетка давно могла умереть. Кстати говоря, она все время лежала
неподвижно и наблюдала за вороватой белкой, чтобы избежать соблазна
ухватиться за ручку.
А Хьюберт бродит по магазинам и думает, не встретит ли его возле дома
вой сирены скорой помощи. Она нарочно не стала его звать, и он до вечера
валандался внизу, без сомнения, набираясь храбрости, чтобы подняться и
обнаружить... Что же он надеялся обнаружить в ее комнате? Разумеется, ему
бы не хотелось первым найти бездыханное тело. Она даже услышала его
невысказанную жалобу: неужели после всего, что он сделал, ему необходимо
пройти еще и через это?
У нее возникло желание сползти на коврик между кроватью и телевизором
и расхохотаться ему в лицо, когда он склонится над ней, но, подумав
хорошенько, она решила не рисковать. Инстинкт самосохранения подсказал ей,
что за такую штуку она примет не легкую, а мучительную смерть, каким бы
ягненком ни был Хьюберт. Она предпочла лежать по возможности неподвижно,
как.., скажем, как тряпка. Так она и лежала, пока он не склонился над
кроватью и негромко проговорил:
- Тетя!
Она приоткрыла глаза, и он отступил на два шага, явно не зная, куда
девать руки. А она все ждала, ждала, что же он скажет, и он
сказал-(неуклюжий, безмозглый кретин!):
- Вы сегодня смотрели телевизор?
Она засмеялась и приподнялась на локте.
- Да, почти весь день. Получила массу удовольствия.
- Хорошо, я... Наверное, я пойду спать. Она наклонила голову набок.
- Тяжелый день, да, Хьюберт?
Она улыбнулась, и лицо его изменилось. Тетушка уже знала, что в это
мгновение в мозгу его пульсирует отчаянная мысль: "Она знает! Она знает!"
- Хорошо, Хьюберт, только сначала уложи свою старую тетку.
Как? Он заколебался? Или ее обманывают глаза? Он как будто бы хотел
повернуться и уйти! Или поворот головы означал, что он вспомнил о
присутствии в доме служанки, обладающей цепкой памятью. На допросе она не
должна вспомнить, что между теткой и племянником случилась ссора.
- Хорошо, тетя.