"Теодор Старджон. Синтетический человек" - читать интересную книгу автора - У тебя много мужества, малыш. Я бы кричал и требовал морфий, если
бы я был на твоем месте. Что с ней случилось? Горти рассказал ему. История получалась отрывками, непоследовательная, но он выслушал ее всю. Он задавал короткие вопросы, и по существу, и совершенно не комментировал. Разговор прекратился после того, как он задал столько вопросов, сколько очевидно хотел, и какое-то время Горти казалось, что его собеседник задремал. Сигара светилась все тусклее и тусклее, иногда вспыхивая по краям, или вдруг становилась яркой, когда случайный поток воздуха из-за грузовика касался ее. Неожиданно, абсолютно бодрствующим голосом, толстый мальчик спросил его: - Ты ищешь работу? - Работу? Ну - я думаю наверное. - А что заставило тебя есть этих муравьев, - был следующий вопрос. - Ну, я - не знаю. Я думаю я просто - ну, мне хотелось. - А ты часто это делаешь? - Не очень. - Это были совершенно другие расспросы, чем те, через которые он прошел с Армандом. Мальчик спрашивал его об этом без отвращения, с любопытством не большим, чем когда он спросил его сколько ему лет и в каком он классе. - Ты петь умеешь? - Ну - я думаю да. Немного. - Спой что-нибудь. Я имею ввиду, если тебе хочется. Не насилуй себя. А - ты знаешь "Звездную пыль"? Горти посмотрел на освещенную звездами дорогу, убегавшую вдаль под уменьшающиеся красные глаза подфарников, когда машина проносилась мимо по встречной полосе дороги. Туман рассеялся, и сильная боль ушла из его руки, и, самое главное, он ушел от Арманда и Тонты. Кей дала ему легкое, как перышко, прикосновение доброты, а этот странный мальчик, который разговаривал так, как он никогда раньше не слышал чтобы мальчики разговаривали, дал ему другой вид доброты. Внутри него начиналось чудесное теплое сияние, чувство, которое он только раз или два испытывал за всю свою жизнь - в тот раз, когда он победил в беге в мешках и ему подарили носовой платок цвета хаки, и в тот раз, когда четверо мальчишек свистели бродячему псу, а пес подошел прямо к нему, игнорируя других. Он начал петь, и из-за того, что грузовик так громыхал, ему приходилось петь громко, чтобы его было слышно; а из-за того, что ему приходилось петь громко, он опирался на песню, отдавая ей часть себя, как монтажник высотник отдает часть своего веса ветру. Он закончил. Толстый мальчик сказал: "Эй". Этот слог без восклицательного знака был теплой оценкой. Без каких-либо дальнейших комментариев он прошел в переднюю часть кузова и постучал там по квадратной стеклянной панели. Грузовик немедленно замедлил движение, съехал на обочину и остановился. Толстый мальчик подошел к краю кузова, сел и соскользнул на дорогу. - Ты оставайся здесь, - сказал он Горти. - Я немного поеду впереди. Ты меня слышишь - никуда не уходи. - Не уйду, - сказал Горти. - Как, черт побери, ты можешь так петь, когда твоя рука превращена в |
|
|