"Теодор Старджон. Синтетический человек" - читать интересную книгу автора

Горти вдруг понял, что Зина плачет.
- Что случилось?
Она села возле него и взяла его за руку.
- Я пошла и сказала Людоеду, что Хадди пристает ко мне. Вот почему
его уволили.
- Но - Хадди никогда ничего тебе не делал! Ничего плохого.
- Я знаю, - прошептала Зина. - О, я знаю. Я солгала. Хадди должен был
уйти - немедленно.
Горти смотрел на нее.
- Я не понимаю этого, Зи.
- Я собираюсь объяснить это тебе, - сказала она осторожно. - Будет
больно, Горти, но может быть это поможет не случиться чему-нибудь другому,
от чего было бы намного больнее. Слушай. Ты всегда все помнишь. Ты
разговаривал с Хадди вчера, помнишь?
- О, да! Я смотрел как он, Джемми, Ол и Стинкер забывают стойки. Я
люблю смотреть на них. Они становятся вокруг со своими большими тяжелыми
молотами и каждый легонько стукает - плип-плип-плип - а затем каждый
замахивается молотом прямо над головой и ударяет со всей силы -
блэп-блэп-блэп! - так быстро! И эта стойка, она просто тает в земле!
Он замолчал, его глаза сияли, он слышал и видел пулеметный ритм
команды молотобойцев во всех подробностях своего кинематографического
мозга.
- Да, дорогой, - сказала Зина терпеливо. - А что ты сказал Хадди?
- Я захотел потрогать верхушку стойки внутри железного кольца, там
где все расщепляется. Я сказал: "Господи, да оно все здесь раздавлено!" А
Хадди, он сказал: "Только подумай как раздавлена была бы твоя рука, если
бы ты поставила ее, когда мы загоняли ее". А я засмеялся и сказал: "Это
беспокоило бы меня недолго, Хадди. Она бы снова выросла". Это все, Зи.
- Больше никто не слышал?
- Нет. Они начинали следующую стойку.
- Ну так вот, Горти. Хадди должен был уйти, потому что ты сказал это
ему.
- Но - но он подумал, что это просто шутка! Он просто засмеялся...
что я сделал, Зи?
- Горти, милый, я говорила тебе, что ты не должен никогда никому
говорить малейшее, крошечное слово о своей руке, или о том, что что-то
растет обратно, после того, как его отрезают, или вообще что-нибудь
подобное. Ты должен носить перчатку на своей левой руке днем и ночью,
никогда ничего не делать..."
- ...моими тремя новыми пальцами?
Она закрыла ладонью его рот.
- Никогда не говори об этом, - прошипела она, - никому кроме меня.
Никто не должен знать. Вот. - Она встала и бросила яркий платок ему на
колени. - Сохрани это. Посмотри на него и подумай об этом и оставь меня на
какое-то время, Хадди был - я... я не могу относиться к тебе хорошо
какое-то время, Горти. Извини.
Она отвернулась от него и вышла, а он остался, ему было больно и
очень стыдно. И когда, очень поздно той ночью, она пришла к нему в постель
и обняла его своими теплыми маленькими руками и сказала ему, что все
хорошо, ему больше не нужно было плакать, он был так счастлив, что у него