"Алекс Стюарт. Жизнь - это судьба " - читать интересную книгу автора

заботливо осведомившись о моем здоровье, она с места в карьер принялась
описывать различные сцены, которые происходили на пристани при выгрузке
первой партии военнопленных.
- Родственники и друзья ожидали у трапа, а сзади собралась огромная
толпа. Почти все женщины плакали, некоторые мужчины тоже, хотя и пытались
скрыть слезы. Сперва все держались довольно спокойно, а когда стали спускать
людей на носилках, их стали громко приветствовать. Ты ничего не слышала? Я
знаю, ты лежишь у противоположного борта, но они подняли такой гвалт, должно
быть, слышно было в Сиднее.
Я сказала, что крепко спала, потому ничего не слышала, и она удивленно
вскинула брови.
- Боже мой, просто поразительно! Они так громко пели "Вперед,
Австралия", "Танцуй, Матильда" и другие песни, даже "Будь верным мне". Ты
должна была проснуться! Пели все: и на пристани, и мы - на корабле. Буду
помнить всю жизнь, и, уж конечно, этого не забудут бывшие военнопленные
Мельбурна. Встреча получилась теплой, непринужденной, они должны были
почувствовать - им действительно рады. Генри сказал...
Дженис внезапно замолчала и зарделась от смущения, словно имя Генри
нечаянно сорвалось с ее губ и ей было стыдно, что это случилось в моем
присутствии. Я попыталась заговорить, но она почти невежливо перебила меня и
заторопилась продолжить рассказ, захлебываясь словами.
Говорила она, перескакивая без разбора с одной темы на другую, и я,
наблюдая за быстроменяющимся выражением ее лица, подумала, что она быстро,
почти за одну ночь, повзрослела и приобрела черты почти зрелой женщины. До
сих пор она была ребенком, непосредственным и ласковым котеночком, вся, как
на ладони, теперь же между нами вырос барьер, которого не существовало
раньше. У Дженис появился секрет, и он мог быть связан только с Генри. Когда
она собралась уходить, пробыв у меня положенные полчаса, мне страстно
захотелось, чтобы она своим секретом поделилась со мной, вместе с тем я
чувствовала, пожимая ей на прощание руку, что она не склонна вверять мне
свои сокровенные мысли. Она пришла только потому, что я больна и мы служили
в одной команде, однако время истекло, и можно с легким сердцем уйти.
Вероятно, Дженис с удовольствием бы распрощалась навсегда, просто у нее язык
не повернулся.
Я удержала ее за руку.
- Дженис, - сказала я, - пожалуйста, подожди, не уходи. Мне нужно тебе
кое-что сказать.
В ее глазах мелькнуло что-то, похожее на панику.
- Но, Вики, я... я не могу оставаться дольше. Сестра предупредила, что
ради твоего здоровья тебя не следует слишком утомлять и позволять тебе много
говорить. Вики, мне жаль, но, право же, я должна уйти.
Она попыталась высвободить руку, и я отпустила ее.
- Хорошо, Дженис, как хочешь, - произнесла я устало. - Извини, что
задержала тебя.
- Если бы могла, Вики, я бы осталась, честное слово, - заверила она
вполне серьезно, хотя глаза изобличали ее во лжи.
Внезапно мне все опротивело, и я была слишком измочаленной - духовно и
физически, - чтобы спорить.
- Давай отчаливай. Спокойной ночи и спасибо, что навестила.
- Спокойной ночи, - прошептала она с несчастным видом и остановилась в