"Алекс Стюарт. Жизнь - это судьба " - читать интересную книгу авторазаботливо осведомившись о моем здоровье, она с места в карьер принялась
описывать различные сцены, которые происходили на пристани при выгрузке первой партии военнопленных. - Родственники и друзья ожидали у трапа, а сзади собралась огромная толпа. Почти все женщины плакали, некоторые мужчины тоже, хотя и пытались скрыть слезы. Сперва все держались довольно спокойно, а когда стали спускать людей на носилках, их стали громко приветствовать. Ты ничего не слышала? Я знаю, ты лежишь у противоположного борта, но они подняли такой гвалт, должно быть, слышно было в Сиднее. Я сказала, что крепко спала, потому ничего не слышала, и она удивленно вскинула брови. - Боже мой, просто поразительно! Они так громко пели "Вперед, Австралия", "Танцуй, Матильда" и другие песни, даже "Будь верным мне". Ты должна была проснуться! Пели все: и на пристани, и мы - на корабле. Буду помнить всю жизнь, и, уж конечно, этого не забудут бывшие военнопленные Мельбурна. Встреча получилась теплой, непринужденной, они должны были почувствовать - им действительно рады. Генри сказал... Дженис внезапно замолчала и зарделась от смущения, словно имя Генри нечаянно сорвалось с ее губ и ей было стыдно, что это случилось в моем присутствии. Я попыталась заговорить, но она почти невежливо перебила меня и заторопилась продолжить рассказ, захлебываясь словами. Говорила она, перескакивая без разбора с одной темы на другую, и я, наблюдая за быстроменяющимся выражением ее лица, подумала, что она быстро, почти за одну ночь, повзрослела и приобрела черты почти зрелой женщины. До сих пор она была ребенком, непосредственным и ласковым котеночком, вся, как раньше. У Дженис появился секрет, и он мог быть связан только с Генри. Когда она собралась уходить, пробыв у меня положенные полчаса, мне страстно захотелось, чтобы она своим секретом поделилась со мной, вместе с тем я чувствовала, пожимая ей на прощание руку, что она не склонна вверять мне свои сокровенные мысли. Она пришла только потому, что я больна и мы служили в одной команде, однако время истекло, и можно с легким сердцем уйти. Вероятно, Дженис с удовольствием бы распрощалась навсегда, просто у нее язык не повернулся. Я удержала ее за руку. - Дженис, - сказала я, - пожалуйста, подожди, не уходи. Мне нужно тебе кое-что сказать. В ее глазах мелькнуло что-то, похожее на панику. - Но, Вики, я... я не могу оставаться дольше. Сестра предупредила, что ради твоего здоровья тебя не следует слишком утомлять и позволять тебе много говорить. Вики, мне жаль, но, право же, я должна уйти. Она попыталась высвободить руку, и я отпустила ее. - Хорошо, Дженис, как хочешь, - произнесла я устало. - Извини, что задержала тебя. - Если бы могла, Вики, я бы осталась, честное слово, - заверила она вполне серьезно, хотя глаза изобличали ее во лжи. Внезапно мне все опротивело, и я была слишком измочаленной - духовно и физически, - чтобы спорить. - Давай отчаливай. Спокойной ночи и спасибо, что навестила. - Спокойной ночи, - прошептала она с несчастным видом и остановилась в |
|
|