"Мэри Стюарт. Гром справа" - читать интересную книгу автора

Царственное разрешение и величественное повеление. Дженнифер подумала,
что, возможно, этот поступок и имеет смысл, а вслух сказала: "Спасибо,
сеньора. - А потом мягко Челесте: - Почему ты выходила собирать эту
горечавку? Я бы подумала, что розы ничуть не..."

Но девушка нервно, неожиданно мелким движением суетливо шагнула назад.
Ее все еще бледное лицо сделалось непонимающим, почти придурковатым, в
красивых глазах показался страх. Она торопливо сказала: "Мне разрешили...
Донья Франциска знает. Она сказала, что я могу..." Казначейша не взглянула
на нее, наблюдала за Дженнифер. Ни лицо, ни глаза абсолютно ничего не
выражали. Она сказала неожиданно напряженно: "Иди, Челеста". Девушка
повернулась и убежала в темную дверь церкви, колокол на башне зазвонил о
начале службы.

Дженнифер повернулась и встретила темный напряженный взгляд доньи
Франциски. "Я лучше тоже пойду. Аи revoir, senora".

"Аи revouir, мадмуазель. И вы придете завтра?" "О да. Приду".

"Cest bien", - сказала донья Франциска невыразительно, повернулась,
бесшумно двинулась по траве и исчезла вслед за девушкой в церкви.

Дженнифер быстро прошла через ворота в душистый сад, они закрылись за
ней со звоном. Узкая тень арки прокладывала ленту прохлады среди жары,
девушка остановилась, прислонилась к металлическим прутьям ворот. Она
обнаружила, что дрожит, сменяющие друг друга волны возбуждения, злости и
озабоченности теснились в ее душе, с удивительной силой разбивались о
пустоту, оставленную первым шоком скорби. То она почти умирала сама, то ее
бросало к фантастической надежде, которая, почему-то, была еще страшнее. Она
почти перестала себя контролировать, руки притянули ее тело к воротам так,
что металл почти сросся с плотью. Сердце безумно билось и, казалось,
заполнило ее всю, то пыталось вырваться сквозь горло, то ударялось об ребра,
то поворачивалось в животе, вызывая боль и слабость. Руки ее заледенели, но
не отцеплялись от прутьев. Колени ослабели. Она кусала губы, чтобы заставить
их перестать трястись, и крепко зажмурила глаза.

Постепенно душа и тело прекращали бунт. Она уже более естественно
прислонялась к воротам, мускул за мускулом расслаблялись под лаской
душистого воздуха. Открылись глаза и немедленно с целебной волной тепла
краски и запахи сада поглотили ее. Мята, тимьян, абрикосы, лаванда... Цикада
спряталась в ветках персика и нежно урчала. Дженнифер отошла от ворот,
медленно выпрямилась, потерла руки друг об друга и постаралась начать
думать.

Первое, что ей пришло в голову и совершенно ее захлестнуло, было
убеждение, что она права. То, что началось, как слабое ощущение
неправильности, неловкости, переросло в прямое подозрение, а теперь
превратилось в почти доказанный факт. Что-то не так. Не важно, правдивы ли
дикие надежды-догадки и можно ли объяснить историю с горечавкой. То, как