"Мэри Стюарт. Это странное волшебство" - читать интересную книгу автора

так тяжело оттого, что я его не нашел. Болтаться два часа в черном ветреном
море и знать все время, что в любую минуту может стать слишком поздно...
Пойми меня правильно, но было бы легче, если бы я привез домой его тело".
"Потому что мать не верит, что он утонул?"
Он кивнул. "Она будет надеяться вопреки всем доводам разума и ждать,
что он появится. А потом, когда... если его тело выбросит на берег, все
начнется сначала".
Филлида сказала: "Тогда только остается надеяться, что тело скоро
найдут".
"Сомневаюсь. Ветер и волны направлялись в другую сторону. Если его
выбросило на берег Албании, мы, возможно, никогда о нем не услышим. Она
будет ждать годами".
"Как отца", - сказала я.
Годфри смотрел на меня несколько секунд, будто забыл, кто я. "Отца?
Господи, да. Забыл.".
Филлида заволновалась: "Ну и не вспоминай, ради бога. Перестань
терзаться! Ситуация достаточно ужасна и без того, чтобы обвинять себя в
том, чему не мог помочь или воспрепятствовать".
"Если бы еще его мать и сестра это понимали".
"Конечно, поймут. Когда спадет шок, и ты сможешь с ними поговорить,
нужно рассказать им все, как нам. Увидишь, они это примут, не будут тебя ни
хвалить, ни ругать. Принимают все, что делает с ними судьба. Такие люди.
Сильные, как их скалы, и верят так же крепко". Он смотрел на нее несколько
удивленно. Люди, знакомые с Филлидой только поверхностно, как с
легкомысленной и хорошенькой дамочкой, всегда удивляются, наткнувшись на
фундамент мощной материнской теплоты. Она выглядела благодарной и
расслабленной, будто освободила его от всех обвинений, и это для нее важно.
Улыбнулась. 'Твоя беда в том, что ты не только пережил ужасную историю и
шок, но еще и боишься встретиться лицом к лицу с Марией и перенести сцену,
ничего в этом странного нет. Но не надо беспокоиться, сцен не будет, им
даже не придет в голову задавать вопросы".
"Не совсем понимаешь. Спиро не должен был со мной идти прошлой ночью,
у него было свидание в городе. Я убедил его отменить это дело. Его мать
даже не знала до последней минуты".
"Ну и что? Ты, наверное, платил ему за переработку, как всегда? Так я
и думала... Да, знаю, Мария говорила. Поверь, они будут ужасно благодарны
за то, что ты давал ему работу и платил всегда очень великодушно. Спиро
очень хорошо о тебе думал, и его мать тоже. Господи, да тебе ли
беспокоиться, что они о тебе скажут!"
"Могу им что-нибудь предложить, как ты думаешь?"
"Деньги? Не знаю. Подумаю. Не совсем представляю, что они теперь могут
делать... Но пока не будем об этом беспокоиться. Задам пару тактичных
вопросов и дам знать, ладно? Но знаешь, лучше забери фотографии. Я не
успела посмотреть, но Марии ни к чему сейчас их видеть".
"Да, конечно". Он взял папку и прижал к себе, будто не знал, что
делать дальше.
Профессия приучила меня смотреть на лица и слушать голоса, а если
объекты наблюдения находятся в состоянии стресса, это даже интереснее.
Никогда не буду актрисой высшего класса, но хорошо понимаю людей. Сейчас я
почувствовала в состоянии Годфри Мэннинга и его жажде успокоительных слов