"Рамона Стюарт. Безумие Джоула Делани " - читать интересную книгу автора

копирует факсимиле Теда. Впервые он начал быть Тедом после развода. Добрый
умный мальчик, изображающий холодную беспристрастность, - какое
душераздирающее зрелище! Я встала и подошла к окну, надеясь увидеть Джоула.
Но на улице никого не было. Наверное, все давно сидят дома и обедают. Я
видела лишь облицованные песчаником стены домов, снег, пролетавший мимо
уличных фонарей. Голые ветви деревьев уже запорошило.
- Идет? - спросила меня Кэрри.
Я отрицательно покачала головой, и Кэрри снова вздохнула.
Действительно, это было уж слишком. В последнее время Джоул стал как будто
еще безалабернее. По крайней мере до прошлого года ничего подобного не
случалось. В детстве он очень напоминал Питера. Те же темные глаза, добрые и
любознательные. Наша семья едва ли походила на счастливые семейства из
детских книжек. После нескольких тяжелых нервных приступов мать покончила с
собой в санатории для душевнобольных. Отец был жизнерадостным и обаятельным,
но он часто бывал в отъезде, и наше положение оставалось неопределенным. Он
владел урановыми рудниками в Канаде. Точнее говоря, основал там акционерное
общество. Мы имели все вестчерские блага - лужайку с подстриженной травой,
садик перед домом, летнюю виллу. Но большой роскошный дом принадлежал не
нам, и иногда мне приходилось уговаривать владельца, чтобы он подождал, пока
придет чек из Канады. Отец надеялся сделать нас миллионерами. Но в возрасте
семидесяти лет внезапно умер, с гордостью показывая кому-то проспект
богатейшего в мире месторождения редких металлов.
Поскольку я была на десять лет старше, а отец так часто отсутствовал, в
конце концов я стала матерью для Джоула. В первый раз я проводила его в
детский сад, когда сама шла в школу. Я следила, чтобы наше белье вовремя
возвращалось из прачечной, готовила еду. Джоул помогал мыть посуду. Он был
чудесным ребенком, очень сообразительным, с замечательным чувством юмора,
много читал. И еще - быть может, от того, что общался только со мной, - он
всегда сторонился толпы.
А потом, когда Джоулу исполнилось десять, все переменилось. Я покинула
его, и, наверное, ему показалось, будто я просто растаяла в тумане. Конечно,
так получилось из-за Теда. Мы встретились и поженились, и вскоре отправились
в Калифорнийский университет. А дом стал слишком большим для ребенка и
мужчины, который появлялся там очень нечасто. Джоула послали в интернат. Я
долго чувствовала себя виноватой. Но ведь тогда речь шла о моей судьбе.
Я могла потерять и Теда, и свое будущее, если бы вовремя не решилась на
это. Может быть, следовало все делать постепенно? Или даже взять Джоула с
нами? Но не думаю, чтобы это пришлось по вкусу Теду. Для Джоула наступили
тяжелые времена. Новая школа, новые лица и ощущение перевернувшейся
вселенной. Он схватил пневмонию, и мы даже подумали, что он умрет. Однако
Джоул выкарабкался, худой и слабый, но уже более стойкий. Кажется, тогда в
его взгляде появилась какая-то печальная усталость.
Потом он приезжал к нам во время каникул, а позднее, когда мы
перебрались в Кембридж, проводил с нами уик-энды. Внешне наши отношения
ничуть не изменились, но в глубине души я продолжала испытывать чувство
вины, а Джуол, конечно, не мог забыть, как его бросили. В результате у меня
постепенно возникло подсознательное стремление критиковать поступки Джоула.
Долгое время у меня не было к тому никакого повода. Он превосходно учился в
колледже. Правда, получив диплом, за короткий срок сменил несколько рабочих
мест, но таков путь многих молодых людей: они должны найти себя. Его