"Братья Стругацкие. Отель У погибшего альпиниста" - читать интересную книгу авторапротянуло обветренную исцарапанную руку.
- Хорошо мы вас шуганули? - осведомилось оно сипло. - Там, на дороге... - Мы? - переспросил я. - Ну, не мы, конечно. Буцефал. Он это умеет... Все очки ему залепил, - сообщило оно дяде. - В данном случае, - любезно пояснил дю Барнстокр, - Буцефал не есть легендарный конь Александра Македонского. В данном случае Буцефал - это мотоцикл, безобразная и опасная машина, которая медленно убивает меня на протяжении двух последних лет и в конце концов, как я чувствую, вгонит меня в гроб. - Сигаретку бы, - напомнило чадо. Дю Барнстокр удрученно покачал головой и беспомощно развел руки. Когда он их свел опять, между пальцами у него дымилась сигарета, и он протянул ее чаду. Чадо затянулось и капризно буркнуло: - Опять с фильтром... - Вы, наверное, захотите принять душ после вашего броска, - сказал мне дю Барнстокр. - Скоро обед... - Да, - сказал я. - Конечно. Прошу прощения. Для меня было большим облегчением удрать от этой компании. Я не чувствовал себя в форме. Меня застали врасплох. Все-таки знаменитый фокусник на арене - это одно, а знаменитый фокусник в частной жизни - это, оказывается, совсем другое. Я кое-как откланялся и пошел шагать через три ступеньки на свой этаж. В коридоре по-прежнему было пусто, где-то в отдалении по-прежнему кое-как умылся у себя в номере, переоделся, и взяв сигаретку, завалился на диван. Мною овладела приятная истома, и на несколько минут я даже задремал. Разбудил меня чей-то визг и зловещий рыдающий хохот в коридоре. Я подскочил. В ту же минуту в дверь постучали, и голос Кайсы промяукал: "Кушать, пожалуйста!". Я откликнулся в том смысле, что да-да, сейчас иду, и спустил ноги с дивана, нашаривая туфли. "Кушать, пожалуйста!" - донеслось издали, а потом еще раз: "Кушать, пожалуйста!", а потом снова короткий визг и призрачный хохот. Мне даже послышалось бряканье ржавых цепей. Я причесался перед зеркалом, опробовал несколько выражений лица, как-то: рассеянное любезное внимание; мужественная замкнутость профессионала; простодушная готовность к любым знакомствам и ухмылка типа "гы". Ни одно выражение не показалось мне подходящим, поэтому я не стал далее утруждать себя, сунул в карман сигареты для чада и вышел в коридор. Выйдя, я остолбенел. Дверь номера напротив была распахнута. В проеме, у самой притолоки, упираясь ступнями в одну филенку, а спиной - в другую, висел молодой человек. Поза его при всей неестественности казалась однако же вполне непринужденной. Он глядел на меня сверху вниз, скалил длинные желтоватые зубы и отдавал по-военному честь. - Здравствуйте, - сказал я, помолчав. - Вам помочь? Тогда он мягко, как кошка, спрыгнул на пол и, продолжая отдавать честь, встал передо мною во фрунт. - Честь имею, инспектор, - сказал он. - Разрешите представиться: |
|
|