"Братья Стругацкие. Отель У погибшего альпиниста" - читать интересную книгу автора

рюмку.
- На крыше.
Рука у Хинкуса дрогнула, бренди потекло по пальцам. Он торопливо
выпил, потянул носом воздух и, вытирая рот ладонью, сказал:
- Нет. Никого там нет.
Я с удивлением посмотрел на него. Губы у него были поджаты, он
наливал себе вторую рюмку.
- Странно, - сказал я. - Мне почему-то показалось, что Симонэ тоже
там, на крыше.
- А вы перекреститесь, чтобы вам не казалось, - грубо ответил ходатай
по делам и выпил. И тут же налил снова.
- Что это с вами? - спросил я.
Некоторое время он молча смотрел на полную рюмку и вдруг сказал:
- Послушайте, а вы не хотите позагорать на крыше?
- Да нет, спасибо, - ответил я. - Боюсь сгореть. Кожа чувствительная.
- И никогда не загораете?
- Нет.
Он подумал, взял бутылку, навинтил колпачок.
- Воздух там хорош, - произнес он. - И вид прекрасный. Вся долина как
на ладони. Горы...
- Пойдемте сыграем на бильярде, - предложил я. - Вы играете?
Он впервые посмотрел мне прямо в лицо маленькими больными глазками.
- Нет, - сказал он. - Я уж лучше воздухом подышу.
Затем он снова отвинтил колпачок и налил себе четвертую рюмку. Я доел
ростбиф, выпил кофе и собрался уходить. Хинкус тупо разглядывал свое
бренди.
- Смотрите, не свалитесь с крыши, - сказал я ему.
Он криво ухмыльнулся и ничего не ответил. Я снова поднялся на второй
этаж. Стука шаров не было слышно, и я толкнулся в номер Симонэ. Никто не
отозвался. Из-за дверей соседнего номера слышались неразборчивые голоса, и
я постучался туда. Симонэ там тоже не было. Дю Барнстокр и Олаф, сидя за
столом, играли в карты. Посредине стола высилась кучка смятых банкнот.
Увидев меня, дю Барнстокр сделал широкий жест и воскликнул:
- Заходите, заходите, инспектор! Дорогой Олаф, вы, конечно,
приглашаете господина инспектора?
- Да, - сказал Олаф, не отрываясь от карт. - С радостью. - И объявил
пики.
Я извинился и закрыл дверь. Куда же запропастился этот хохотун? И не
видно его и, что самое удивительное, не слышно. А впрочем, что мне он?
Погоняю шары в одиночку. В сущности, никакой разницы нет. Даже еще
приятнее. Я направился к бильярдной и по дороге испытал небольшой шок. По
чердачной лестнице, придерживая двумя пальцами подол длинного роскошного
платья, спускалась госпожа Мозес.
- И вы тоже загорали? - ляпнул я, потерявшись.
- Загорала? Я? Что за странная мысль. - она пересекла площадку и
приблизилась ко мне. - Какие странные предположения вы высказываете,
инспектор!
- Не называйте меня, пожалуйста, инспектором, - попросил я. - Мне до
такой степени надоело это слышать на службе... а теперь еще от вас...
- Я о-бо-жаю полицию, - произнесла госпожа Мозес, закатывая