"Братья Стругацкие. Далекая Радуга (цикл 22 век 2/6)" - читать интересную книгу автора

- Ты очень богатый человек, - проговорил Матвей.
- Кстати, - вспомнил Горбовский. - Вышла в Москве книга. "Нет горше
твоей радости". Сергея Волковского. Очередная бомба эмоциолистов. Генкин
разразился желчной статьей. Очень остроумно, но неубедительно: литература,
мол, должна быть такой, чтобы ее было приятно препарировать. Эмоциолисты
ядовито смеялись. Наверное, все это продолжается до сих пор. Никогда я
этого не пойму. Почему они не могут относиться друг к другу терпимо?
- Это очень просто, - сказал Матвей. - Каждый воображает, что делает
историю.
- Но он делает историю! - возразил Горбовский. - Каждый действительно
делает историю! Ведь мы, средние люди, все время так или иначе находимся
под их влиянием.
- Не хочется мне об этом спорить, - сказал Матвей. - Некогда мне об
этом думать, Леонид. Я под их влиянием не нахожусь.
- Ну давай не будем спорить, - сказал Горбовский. - Давай выпьем
сока. Если хочешь, я даже могу выпить местного вина. Но только если это
действительно тебе поможет.
- Мне сейчас поможет только одно. Ламондуа явится сюда и
разочарованно скажет, что Волна рассеялась.
Некоторое время они молча пили сок, поглядывая друг на друга поверх
бокалов.
- Что-то давно к тебе никто не звонит, - сказал Горбовский. - Даже
как-то странно.
- Волна, - сказал Матвей. - Все заняты. Раздоры забыты. Все удирают.
Дверь в глубине кабинета отворилась, и на пороге появился Этьен
Ламондуа. Лицо у него было задумчивое, и двигался он необычайно медленно и
размеренно. Директор и Горбовский молча смотрели, как он идет, и
Горбовский почувствовал неприятное ощущение под ложечкой. Он еще
представления не имел о том, что происходит или произошло, но уже знал,
что уютно лежать больше не придется. Он выключил проигрыватель.
Подойдя к столу, Ламондуа остановился.
- Кажется, я огорчу вас, - медленно и ровно сказал он. - "Харибды" не
выдержали. - Голова Матвея ушла в плечи. - Фронт прорван на севере и на
юге. Волна распространяется с ускорением десять метров в секунду за
секунду. Связь с контрольными станциями прервана. Я успел отдать приказ об
эвакуации ценного оборудования и архивов. - Он повернулся к Горбовскому. -
Капитан, мы надеемся на вас. Будьте добры, скажите, какая у вас
грузоподъемность?
Горбовский, не отвечая, смотрел на Матвея. Глаза директора были
закрыты. Он бесцельно гладил поверхность стола огромными ладонями.
- Грузоподъемность? - повторил Горбовский и встал. Он подошел к
директорскому пульту, нагнулся к микрофону всеобщего оповещения и сказал:
- Внимание, Радуга! Штурману Валькенштейну и бортинженеру Диксону срочно
явиться на борт звездолета.
Потом он вернулся к Матвею и положил руку ему на плечо.
- Ничего страшного, дружок, - сказал он. - Поместимся. Отдай приказ
эвакуировать Детское. Я займусь яслями. - Он оглянулся на Ламондуа. - А
грузоподъемность у меня маленькая, Этьен, - сказал он.
Глаза у Этьена Ламондуа были черные и спокойные - глаза человека,
знающего, что он всегда прав.